Все шедевры мировой литературы в кратком изложении

И снова дом Тайра сумел подняться из руин, собрать войска и дать бой в заливе Данноура. У Минамото было более трех тысяч кораблей, у Тайра — тысяча. Морские течения бушевали в проливе, суда сносило течением, сверху от криков воинов проснулись боги, снизу обитатели глубин — драконы. Корабли сталкивались, и самураи, обнажив мечи, рвались на врагов, рубили налево и направо. Казалось, Тайра возьмут верх, их стрелы летели лавиной, поражая врагов. Но воины Минамото перепрыгнули на корабли Тайра, кормчие и гребцы, убитые, лежали на дне. На одном корабле находился малолетний император, внук Киёмори Тайра, отрок восьми лет, прекрасный собой, сияние его красоты озаряло все вокруг. С ним — его мать, вдова покойного государя, она приготовилась к смерти. Император сложил вместе прелестные маленькие ладошки, поклонился восходу, прочел молитву. Он заливался слезами, но его мать, чтобы утешить, сказала ему: «Там, на дне, найдем мы другую столицу». И погрузилась с ним в волны моря, обвязав вокруг пояса, императорский меч. О скорбная, скорбная участь! Алые знамена плыли по алым от крови волнам, как кленовые листья в осенних реках, опустелые суда носились по морю. Много самураев попало в плен, погибло, утонуло. Злосчастная весна злосчастного года, когда сам император погрузился на дно морское. Священное зерцало, доставшееся императорам от самой богини солнца Аматэрасу, и драгоценная яшма вернулись в столицу, меч же утонул в море и погиб безвозвратно. Стал меч навсегда достоянием бога Дракона в бездонных морских глубинах.

Пленные Тайра прибыли в столицу. Их везли по улицам в каретах, в белых траурных одеяниях. Знатные сановники, славные воины изменились до неузнаваемости, они сидели опустив головы, предаваясь отчаянию. Люди еще не забыли, как они процветали, и ныне, при виде столь жалкого состояния тех, кто еще так недавно внушал каждому страх и трепет, все невольно думали: уж не во сне ли все это им снится? Не было ни единого человека, кто не утирал бы рукавом слезы, плакал даже грубый сердцем простой народ. Немало людей в толпе стояли с опущенной головой, закрыв лицо руками. Всего три года назад эти люди, блестящие царедворцы, ехали по улицам в сопровождении сотен слуг, блистали пышными одеяниями, сияние их нарядов, казалось, затмевало солнце!

Отец и сын, оба храбрые самураи Тайра, ехали в этих каретах, их отвезли в далекую усадьбу, на сердце у обоих лежала тяжесть. Они молчали, не притрагивались к пище, только лили слезы. Наступила ночь, они легли рядом, и отец бережно прикрыл сына широким рукавом своего кафтана, Стражники, увидев это, сказали: «Отцовская любовь сильнее всего на свете, будь то простолюдин или знатный вельможа». И суровые воины прослезились.

Ёритомо Минамото получил второй придворный ранг — великая честь, а священное зерцало было водворено в императорский дворец. Дом Тайра сгинул, главные военачальники были казнены, мирная жизнь вступала в свои права.

Но начались пересуды в Камакуре: вассалы докладывали Ёритомо, что младший брат его Ёсицунэ прочит себя на его место и себе приписывает всю славу победы над Тайра. И тут приключилось великое землетрясение: рушились все строения, и императорский дворец, и кумирни японских богов, и буддийские храмы, усадьбы вельмож и хижины простолюдинов. Небо померкло, земля разверзлась. Сам государь и вассалы замирали от страха и возносили молитвы. Люди с сердцем и с совестью говорили, что малолетний император покинул столицу и погрузился в море, министров и вельмож на позор возят по улицам, а потом казнят, головы их вывешаны у врат темницы. С древних времен и до наших дней грозен был гнев мертвых духов. Что теперь будет с нами?

Но Ёритомо возненавидел брата своего и слушал наветы вассалов, хоть и клялся Ёсицунэ ему в верности, и пришлось ему бежать. О скорбный наш мир, где расцвет сменяется увяданием так же быстро, как вечер приходит на смену утру! А случились все эти беды только из-за того, что правитель-инок Киёмори Тайра всю Поднебесную средь четырех морей сжимал в своей деснице, выше себя — не боялся даже самого государя, ниже себя — не заботился о народе, казнил, ссылал, поступал своевольно, не стыдился ни людей, ни белого света. И воочию явилась тут истина: «За грехи отцов — возмездие детям!»