Все сюрпризы осени

Я только и смогла, что промычать что-то нечленораздельное. А потом положила трубку. После чего начала носиться по квартире, как зажженная петарда, пока мама не спросила меня:

– Кто это был?

– Я выйду ненадолго, – невпопад ответила я.

Перемерив пять кепок, я несколько раз смахнула челку в сторону и вышла на улицу вовсе без головного убора. Сразу возле подъезда меня настиг четвероногий Алька. Начал прыгать и радостно вилять хвостом.

– Вышла все-таки, – Тимур слез с лавки. – А то я ничего не понял из твоих слов. Согласна или нет…

– Что ты хотел? – осипшим голосом проговорила я.

Тимур будто бы немного смутился и начал гладить Альку.

– Ну и поклонничек у тебя, – наконец сказал он. – На зависть…

– Не смей, – отрезала я.

– Да я так, – стушевался Тимур. – Слушай, у нас все как-то по-глупому выходит. На самом деле зла я на тебя не держу и за руку с краденым браслетом не ловил. А обвинять людей без доказательств не привык. Кто знает, что там произошло. Не думаю, что виновата Рита, но, может, кто-то другой из твоих недоброжелателей? Судя по всему, у тебя их должно хватать. Удивляюсь, как такая малявка умудряется нажить себе целую кучу врагов…

– Сама удивляюсь, – пробурчала я себе под нос.

Я шла, смотря под ноги, и вдруг мне показалось, будто странная темная тень метнулась по дороге, мне чудом удалось не споткнуться. Алька залаял, а я завизжала, пытаясь ухватиться за все подряд. Тимур обхватил меня, как тростинку, и я зарылась лицом в его свитер под расстегнутой курткой.

– Не бойся, дуреха. Это кошка! – шептал мне в макушку Тимур.

А я стояла, жутко испуганная и невозможно счастливая. Свитер Тимура пах как-то по-особенному, и я почему-то одновременно вспомнила теплое какао, жасмин и шерстяные носки.

– Извини, – шепнула я в грудь Тимура и нехотя отстранилась.

Вокруг нас прыгал и тявкал раззадоренный бездомной кошкой Алька, а виновница переполоха взобралась на крупную рябину. Тимур явно был смущен таким поворотом событий и незамедлительно ринулся спасать кошку. Я же тем временем пристегнула Альку на поводок и покорно ждала разрешения кошачье-собачьего конфликта. Когда кошка была снята с дерева и отпущена восвояси, мы уже немного забыли о нечаянном объятье.

– А ты и правда хорошо играешь в настольный теннис? – спросил Тимур.

– Есть такое дело…

– А победить брата поможешь? – Тимур, кажется, впервые заглянул мне в глаза.

Я кивнула. Раз Денис не захотел решать этот вопрос миром, пойдем другим путем.

– В школе вывесили расписание отборочных игр, – продолжал Тимур. – А для тренировочных можно самим выбирать соперников. Сразимся завтра после уроков?

– Сразимся! – неожиданно лихо ответила я.

К моему дому мы шли молча, но как-то спокойно, даже радостно. Это молчание не тяготило нас, а будто б позволяло спокойнее вслушиваться в осень. Она шуршала листьями, поскрипывала стволами старых деревьев и насвистывала ветром тихие мелодии октября.

Дома, уже перед сном, я поняла, что влюбилась по уши – скрывать от самой себя этот факт дальше стало бессмысленным. Стоя перед окном, я дышала на стекло и выводила пальцем имя – «Тимур». Буквы какое-то время висели, точно в облаке, а потом оно растворялось, унося с собой мою любовь. Но я дышала снова и снова чуть поскрипывала пальцем по запотевшему стеклу.

За этим занятием меня и застал Денис.

– Слушай, я видел в окно, как тебя сегодня Юсупов провожал, – брат давно не заговаривал со мной о личном. – А чем это ты занята?

Я поспешно размазала ладонью по стеклу заветные буквы.

– Думаю, тебя не должно интересовать, кто меня провожает, – огрызнулась я. – Но с Юсуповым у меня ничего нет. Так, обсуждали соревнования и наши шансы на победу…

– Думаешь, у Юсупова есть шанс меня переплюнуть? – весело спросил Денис, но в голосе его проступила тревога.

– Уверена! – я показала брату язык.

И тут мы сцепились, как в старые добрые времена. Я лягалась с такой любовью, что только пятки сверкали. А Дэн заламывал мне руки чуть ли не со слезами на глазах. Да, соскучились мы друг по другу знатно…

* * *

Незаметно пролетела неделя. Отборочные соревнования шли полным ходом. На переменах и после уроков отъявленные спортсмены наскакивали на теннисные столы, как саранча на урожай – жадно и беспощадно. Остальные же тесными рядами болельщиков выстраивались вокруг. Тренировочные игры учителя не контролировали, стучать шариками по столам в свободное время дозволялось всем. Сами же соревнования проходили лишь на уроках физкультуры под зорким оком Романа Эдуардовича и вездесущего завуча. Директор лишь иногда наведывался в спортивный зал, больше для порядка, чем из интереса.