Все сказки старого Вильнюса. Начало

Мы с Нёхиси стоим на набережной. То есть не просто на набережной, а на правом берегу, еще сегодня утром совершенно ему недоступном. Ну и мне доступном, скажем так, очень условно. По идее, я сейчас должен чувствовать себя победителем, этаким аделантадо[49], практически Магелланом, только что швырнувшим к ногам своего короля двести бочонков пряностей[50]. Но вместо этого я грущу: все-таки Старого города, который примерещился чудесной женщине Лене на месте наших старых добрых Снипишек[51], жалко почти до слез. Или даже не почти, но конкистадоры не плачут. По крайней мере, прилюдно точно нельзя.

– Да ладно тебе, – говорит Нёхиси. – Сколько наваждений в этом городе уже было, сколько их еще будет. Ни одно не овеществится окончательно и бесповоротно, ни одно не пропадет даром. Городу все впрок.

Я пожимаю плечами, дескать, сам знаю. Все-то я знаю. Но когда это знания освобождали от печалей. Говорят, обычно бывает наоборот.

– Эй, – тормошит меня Нёхиси, – ты вообще планируешь обрадоваться? Хотя бы тому, что мы с тобой тут так отлично стоим. На правом берегу Нерис, который от короткого чудесного превращения в удивительный Старый город настолько сошел с ума, что уже вполне готов допустить наше с тобой существование. Твой план, которого толком и не было, отлично удался.

– Пока наша здесь только набережная, – напоминаю я. – Даже к костелу Архангела Рафаила[52]нам с тобой не подняться. Только и счастья, что можем тут поваляться на травке, да и то через месяц, когда она прорастет. И может быть, зайти в Центральный универмаг. Кстати, это надо будет проверить. Слышал, там отличное мороженое продается, прямо на первом этаже.

– Не «только набережная», а целая набережная! – говорит Нёхиси, упирая на слово «целая», чтобы меня проняло. – И вообще, лиха беда начало. Мы перешли Зеленый мост, ступили на правый берег, дальше будет гораздо проще, – примирительно добавляет он.

* * *

Лена проснулась еще до рассвета. Неудивительно, практически с полудня спала. Немного повалялась в постели и вдруг почувствовала, что зверски голодна. Что, собственно, тоже неудивительно: за весь вчерашний день только выпила чашку кофе и съела полагающееся к нему крошечное печенье-комплимент.

Встала, щелкнула кнопкой электрического чайника, достала из рюкзака приготовленный еще дома в дорогу бутерброд с сыром. Хорошо, что не съела его в автобусе, сейчас-то в городе все закрыто, а чудесное спасение – вот оно.

Вчерашнюю прогулку Лена помнила смутно и с трудом различала, что было на самом деле, а что просто приснилось потом. Вспомнила башню-маяк на площади и странного человека с чайкой, который учил ее смотреть на льдины с моста – вроде бы, это как раз было по-настоящему, а похоже на сон гораздо больше, чем любой сон.

Странный город, – думала Лена, заливая кипятком найденный в кухонном шкафу чайный пакетик. – И прохожие тут тоже странные. И некоторые птицы. И даже лед на реке. И эта смешная квартира, в которой как будто все время сидишь под столом. И я сама тут какая-то странная, совершенно на себя не похожа. И это, пожалуй, лучше всего.