Все сложно

– Готова к завтрашнему вечеру? – спрашивает Майер.

– Ага. Билеты распроданы, как в прошлый раз?

– Да. В воскресенье Клэй и Кара хотят обсудить с нами твой контракт. Я, честно говоря, думал, что наша договоренность будет неофициальной, но Клэй позвонил и сказал: «Нет, готовится отдельный договор».

– И какие же там будут пункты? Такой-то и такая-то обязуются там-то и там-то столько-то раз ухватить друг друга за задницу?

– Это только за большие деньги, да и то: ты меня хватай, а я тебя не стану. У меня травма после этого! – Майер кивает на мой купальник. – Ужас-то какой! Даже тон кожи точь-в-точь твой!

Я смотрю на его сердитую физиономию и, отсмеявшись, перехожу к делу:

– Итак. С контрактом все ясно. Но ты говорил еще про какие-то правила – наши внутренние?

– Говорил. Думаю, это само собой разумеется, что, пока мы с тобой участвуем в этом спектакле, мы… хм… не должны встречаться ни с кем другим?

– Ну надо же, какая досада! Мой гарем огорчится! – отвечаю я, выпятив нижнюю губу, но под строгим взглядом Майера тут же добавляю: – Да шучу я! Никаких проблем! Я удивительно мало популярна для женщины, которая рассказывает со сцены о том, как однажды она наблевала себе в сумочку и потом целый день с ней ходила.

– Да уж. Такая история очарует кого угодно.

– Ну а как насчет тебя? – спрашиваю я, закрыв глаза и подставив лицо солнцу, чтобы не смотреть не Майера.

– Что «как»?

– Ты сможешь на некоторое время снять себя с продажи на мясном рынке?

– За меня не беспокойся, Джонс. Давай лучше обсудим другое правило – не собирать всякий мусор в интернете. Делай то, что тебе нужно, но не читай статьи, где все будет истолковываться вкривь и вкось. Они обязательно появятся, и картинки тоже. Не смотри их, пожалуйста. – Майер опускает глаза и ковыряет засохшую болячку на руке. – Ну а если все-таки отважишься туда нырнуть, то хотя бы мне не говори, ладно?

– Конечно, Майер, – тихо соглашаюсь я.

Он благодарно кивает.

– Ты хотел поговорить со мной о чем-то еще? О том, что будет после турне?

– А? Нет… Просто пытался заинтриговать тебя, чтобы ты перезвонила.

Он как-то резко пожимает плечами. Я повторяю за ним это странное движение и произношу с сомнением в голосе:

– Да? Ну ладно…

– В любом случае мне нужно сказать тебе кое-что другое. Сделай, пожалуйста, лицо посерьезней.

– Боюсь, оно не будет сочетаться с купальником, – отвечаю я, надув губы.

– Джонс! – произносит Майер предостерегающе.

– Поняла. – Я перестаю улыбаться, выпрямляюсь, складываю руки на коленях и деловито спрашиваю: – Ты хотел предложить мне порепетировать?

– Уфф… – Майер опускает солнечные очки со лба на глаза.

Я проделываю то же самое.

– Пожалуй, я бы выразился иначе, – отвечает он, кашлянув. – Но я хотел бы узнать, что тебя напрягает, а что нет. Уяснить для себя границы твоей зоны комфорта и не пересекать их. Я очень боюсь причинить тебе неудобство.

Я сглатываю.

– Ты очень… заботлив.

Слава богу, что сейчас мы оба в темных очках. Иначе он увидел бы сквозь мои глаза пустую черепную коробку: на несколько секунд мозг покинул помещение.

– Послушай, Фи, – вздыхает Майер, – мне тоже не совсем ловко вести этот разговор. Поэтому давай покончим с ним побыстрее. Даже если мы притворяемся, все должно быть по обоюдному согласию.

– О господи! Пожалуйста, не говори больше «по обоюдному согласию».

Он хлопает себя ладонями по коленкам и встает, чтобы уйти.

– Все-все, извини!

– Перестань извиняться. Просто дай знать, когда будешь готова поговорить.

Я тоже встаю и иду за ним. Мои вьетнамки шлепают в такт быстро бьющемуся сердцу.

– Да постой ты. Я уже готова, давай разговаривать.

Я хватаю Майера за плечи. Он оборачивается, и мои руки тут же вытягиваются по швам.

– Я вижу, – говорит он, – что тебе неприятно ко мне прикасаться. Я это не для того говорю, чтобы ты начала спорить, боясь меня обидеть. Нет, я и сам все понимаю. Мы друзья, да к тому же партнеры по работе. Я тоже ценю наши отношения и не хочу нарушать их границы. Но с другими людьми ты всегда… открыто выражала теплые чувства. Я хотел удостовериться, что тебе не будет некомфортно вести себя так же со мной. Вот и все.

– Хорошо, – говорю я, совершенно растерявшись.

Майер опять направляется к воротам, но я чувствую, что не должна его отпускать.

– Ты проголодался? – спрашиваю я.

– Еще как!

После ужасно неловкой поездки, которая прошла в полном молчании, мы усаживаемся за столик на открытой веранде нашего любимого суши-ресторана. В последнее время у Майера выработалась привычка, не спрашивая, решать, куда меня везти, и мне это очень нравится. Он каким-то образом угадывает, чего я хочу. Видимо, обладает некоей суперспособностью, которую применяет только ко мне (так, во всяком случае, я предпочитаю думать). В очередной раз тронутая этим, я решаюсь на довольно откровенное признание: