Все смиренно

Билли рассказал Долорес некоторые детали, после чего настоял, чтобы она проверила, как там Кейт — звучит так, словно ее поезд переехал. Ди хватает свое пальто, и уже у дверей смотрит мне в глаза. Потом кивает головой в сторону своего брата, молча прося меня о том, чтобы я побыл с ним, пока ее нет.

Я киваю головой. На ее лице благодарная улыбка, и она уходит.

Оставив меня и малыша Билли одного.

Чувствую себя так, будто мне надо играть роль хозяина, но это квартира его сестры — очевидно, что он должен чувствовать себя здесь комфортно — потому что он знает, где находится крепкий ликер. Как только дверь закрывается, он проходит на кухню и возвращается с бутылкой водки, двумя стопками и пивом.

Он садится на диван, ставит все это добро на стол и наливает две рюмки. Одну двигает в мою сторону, а вторую тут же выпивает. К тому времени, как я успеваю проглотить свою выпивку, Билли уже заканчивает со второй.

Тяжело выдыхает и пристально смотрит на стол. Не поднимая глаз, он сообщает мне:

— Ты подходишь моей сестре. Ты делаешь ее… счастливой. У Ди плохой вкус на мужчин — всегда был. Обычно ей попадаются придурки — но ты, ты кажешься приличным парнем.

Я открываю свое пиво.

— Мне нравится думать, что это так. Она тоже делает меня счастливым.

Он кивает. Потом поднимает на меня свой взгляд.

— Она этого достойна — хоть и заставит тебя, скорее всего, пройти через ад. Долорес может быть огромной занозой в заднице, но это только потому, что ее обижали — потому что она доверялась неправильным людям… и теперь она боится, что ты тоже можешь оказаться не тем человеком. Но… она любит… сильно. Она отдает все, что у нее есть. Если она впустить тебя к себе в душу, она никогда тебя не подведет.

— Я знаю, что она достойна этого, — усмехаюсь я. — И я работаю над тем, чтобы она смогла впустить меня к себе в душу.

Билли берет свое пиво.

— Хорошо.

Предлагает мне выпить еще рюмку — я качаю головой, и он выпивает ее сам.

Потом говорит:

— Я знаю, что ты меня не знаешь, друг, но я надеюсь, что ты будешь честен со мной. Между Кейт и Эвансом что-то есть?

Какое-то мгновение я перевариваю эти слова, и потом осторожно спрашиваю:

— А Кейт тебе говорила, что между ними что-то есть?

Он делает глоток пива и качает головой.

— Неа, просто чувствую. Она постоянно о нем упоминает — либо он ее вывел из себя, либо он помогает ей решить проблему, либо о том, как он блестяще что-то сделал.

В таких ситуациях, я не люблю лгать. Меня воспитывали так — относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. В тоже время, Дрю — мой лучший друг. И хотя Билли и кажется хорошим парнем, если мне понадобится спрятаться за чью-то спину, то она точно будет не его.

— Кейт не кажется той, которая будет изменять, Билли.

— Нет. По крайней мере, не была до этого.

Я киваю.

— А Дрю… ну, он не заводит интрижек с женщинами с работы. Это что-то вроде правила, по которому он живет. И раньше он никогда его не нарушал. Ни разу.

Он отклоняется назад, успокоившись — чувствую облегчение — от моего пояснения.

Потом, как-то небрежно, он заявляет:

— Это хреново.

Я соглашаюсь.

— Когда люди расстаются — всегда так.

Он фыркает.

— У меня это впервые. Кейт и я… мы вместе были вечность — с пятнадцати лет. Она была у меня первой во всем. И я думал, что будет последней тоже. Моей единственной.

Я просто киваю и даю ему высказаться.

— Но последние несколько лет… такое чувство, что мы тормозим друг друга, знаешь? Я не думаю, что когда-нибудь перестану ее любить… но теперь все по-другому. Этого не достаточно. Мы больше… не подходим… друг другу.

С сочувствием, я ему говорю:

— Такое случается… часто. Люди меняются.

Он тоже кивает.

— Дааа.

Делает еще глоток пива.

— Все равно хреново.

— Это временно.

Несколько минут мы сидим молча — время разговора по душам закончилось.

Так что я беру пульт и выбираю канал с фильмами по требованию.

— Хочешь посмотреть Хищника?

Билли наливает себе еще рюмку.

— Конечно. Ни разу не видел.

Я улыбаюсь.

— Это изменит твою жизнь.

* * *

За несколько часов до восхода солнца, Долорес возвращается домой. Я в полудреме на кресле, тогда как Билли спит в отключке на диване.

На столе стоит пустая бутылка из-под водки — она выполнила свою миссию.

Ди со вздохом скидывает туфли. Потом она видит меня. И она удивлена.

— Ты все еще здесь?

— А не должен быть?

— Нет, нет. Все в порядке.

Она накрывает своего кузена пледом, нежно убирая с его лица волосы, как мама болеющего малыша. Потом она проходит мимо меня в свою спальню. Я поднимаюсь и иду за ней.

— Как Кейт?

Долорес снимает свою одежду, в которой она была еще на вечеринке — стягивает ее и бросает на пол, так и оставляя ее там лежать. Сама остается в леопардовых трусиках и таком же лифчике без лямок.

— Кейт раздавлена. Страдает… Билли наговорил всякой ерунды, когда они ругались. Обидной ерунды. И она чувствует себя виноватой. Билли из кожи вон лез, чтобы поддержать Кейт, когда она училась. Она ненавидит себя, потому что не сможет отплатить ему тем же.