Все сначала

Когда однажды Соломон сказал ей об этом, она по наивности решила, что он, холодноватый виртуоз, просто завидует ей, ее умению передать музыкой всю глубину чувств. Но тот, похоже, имел в виду прямо противоположное. Теперь пришло время взглянуть правде в глаза, и она с горечью поняла, что он был прав.

Пусть раньше поверхностный блеск мастерства скрывал недостаток истинного чувства в его исполнении, Соломон все равно был выдающимся скрипачом. А за последнее время его интерпретации приобрели еще одно измерение, добавилась глубина понимания и страсть, он начал подъем на новую высоту. В короткий период замужества она видела начало этого подъема.

* * *

Лорен заснула не скоро, а утром надела джинсы, короткую синюю блузку и спустилась вниз. На столе стоял кофейник, блюдо с салатом, тосты. Соломон жарил толстые ломти бекона. Искоса поглядев на нее, он встретил ее по-прежнему холодный, ровный взгляд.

— Ты почему не уехал? — спросила она настойчиво.

— Завтрак готов, — ответил он, как будто Лорен не произнесла ни слова.

Она поняла, что он избрал беспроигрышную тактику: полностью игнорировать все ее требования и не обращать внимания на враждебность.

— Я говорю серьезно. Нашему браку пришел конец.

— Да он еще и не начинался. Наливай кофе.

— Где Чесси?

Несмотря на раздражение, она налила кофе и села. Из окна лился солнечный свет. Тапи, виляя хвостом, крутился вокруг, принюхиваясь, в ожидании того, что сейчас ему кинут восхитительную кожицу от бекона.

— А ты подожди немного, — сказал псу Соломон, ставя тарелку перед Лорен. Он сел напротив, с удовольствием разглядывая еду у себя на тарелке. — Не знаю, как ты, а я голоден как волк. — Он поднял голову. — Чесси ушел в Оскоду.

Лорен была изумлена:

— Как ушел?

— А почему бы и нет?..

Соломон наклонился над тарелкой и с удовольствием занялся едой. В расстегнутом воротнике рубашки виднелась мускулистая смуглая шея и черные волоски на груди. Прядь черных волос падала на щеку, и Лорен боролась с искушением убрать ее с его лица. Она боялась дотронуться до него.

Действительно, обычно Чесси каждый день ходил в Оскоду — в магазин и поговорить с людьми. Но ее удивляло, что он опять оставил ее одну с Соломоном. Впрочем, Чесси всегда уважал успех, он гордился Кейдом, который был лучшим его учеником.

Тут Соломон снова посмотрел на нее и спросил с издевкой:

— Ты что это мух ловишь? Закрой рот и ешь. Все очень вкусно. Еще немного, и я стану отличным поваром.

Он прекрасно знал, почему она в таком недоумении, и развлекался. Это разозлило Лорен, она напряглась и огрызнулась:

— Почему бы тебе не отправиться туда, где ты нужен? Здесь хорошо и без тебя!

— Очень жаль, — пожал он плечами и занялся едой.

После долгой паузы, когда Лорен с трудом сдерживала ярость, она немного успокоилась и принялась за завтрак. Сегодня утром ее уже не тошнило от запаха еды. Она была голодна и молча съела все, что было на тарелке. Соломон нарезал беконную кожицу для Тапи, который внимательно наблюдал за ним, помахивая хвостом, и скормил ее псу. Потом он почесал собаку за ухом. Лорен видела, как двигаются длинные пальцы в белой шерсти, и у нее пересохло в горле. Соломон посмотрел на нее, и она, ощутив, как вспыхнуло ее лицо, поспешно отвернулась и начала убирать со стола.

Если он все время будет здесь, рядом, ей долго не продержаться. Как она ни сердилась на себя, ничего нельзя было с этим поделать. Лорен не видела Соломона, но чувствовала каждое его движение, реагировала на каждый его вздох…

Наконец она закончила мыть посуду и пошла к двери. Но Соломон преградил ей дорогу. Нет, он не трогал ее, а только не пускал, улыбаясь с высоты своего роста.

— Дай мне пройти! — потребовала она.

— Иди, — отвечал Соломон, и глаза его заблестели от удовольствия.

Лорен уперлась руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть, и тут же поняла, что сделала ошибку. Стоило ей до него дотронуться, как внутри что-то дрогнуло. Она убрала руки, боясь, что они выдадут ее слабость. И, избегая его взгляда, неуверенно произнесла:

— Что ты делаешь? Отправляйся к своей любовнице. Ты мне тут не нужен.

— У меня нет любовницы, и я тебе нужен, — ответил Соломон тихо, настойчиво глядя ей в лицо.

Она подняла голову и посмотрела прямо и зло.

— Неужели с Барбарой все кончено? Какая жалость! Ну, найдешь себе еще кого-нибудь. Разве для тебя это стало проблемой?

— Да, думаю, найду, — охотно согласился он. — Никаких проблем…

Его тон и любезная улыбка привели ее в ярость. Лорен хотелось его ударить.

— Но это буду не я!

— Неужели? — Он наклонил голову и медленно и с явным удовольствием осмотрел ее с головы до пят. — А разве тебе не нравилось быть моей любовницей, Лорен?

Кровь бросилась ей в голову, и она ударила его так сильно, что даже ладонь заболела. Секунду Соломон смотрел на нее потемневшими от ярости глазами, потом схватил за плечи. Как она ни билась, вырваться не могла. Лорен извивалась и отворачивалась, избегая его ищущих губ, которые добрались до шеи. Ее затрясло от гнева.

— Прекрати, перестань, отпусти меня, свинья! — кричала она хрипло.