Все сначала

Теперь-то я понимаю, почему родители, и его, и мои, не хотели нашей женитьбы, но мы так любили друг друга; я, во всяком случае, была влюблена по уши, хотя главным для меня тогда был секс. Я же была такой наивной, а Джеймс оказался умелым любовником.

Ты знаешь, что я росла единственной девчонкой среди четырех братьев, и они надо мной неусыпно бдели, внушая, что для девочки самое главное – скромность. В конце концов я уверовала, что на мужское уважение может рассчитывать только женщина, знающая единственное слово – «нет».

А будь я посообразительней, могла бы заметить, что братишки мои, несмотря на менторский тон, вовсе не были строгих правил. Двойная мораль: женщинам рекомендуется строгость, а мужчинам можно вести себя, как им заблагорассудится… В общем, я выходила замуж за Джеймса такой дурехой, что ему было совсем нетрудно влюбить меня.

Для Хедер теперь понятнее стала причина любовного краха, пережитого подругой.

– Значит, Джеймс переменился, когда родился Чарли?

Вин отрицательно покачала головой.

– Раньше. Когда я забеременела. Ему как раз предложили другую работу, более денежную, но для этого требовалось каждый день ездить в город. Вставал в семь и уезжал, а возвращался почти затемно, в восемь или девять. Когда родился Чарли, он был на конференции. – Вин продолжила, слегка покривив рот: – Я пыталась ему дозвониться, но она мне отрубила, что Джеймс занят и позвать его к телефону невозможно.

Хедер не было необходимости расспрашивать про нее. Она знала историю о том, как Джеймс завязал любовную интрижку со своей помощницей.

– Нет, к Чарли он тогда никаких отцовских чувств не испытывал. Вечно брюзжал, что крик ребенка действует ему на нервы, да и по лицу было видно, как ему противно все, что происходит в доме.

Вин опять вздохнула.

– А потом Чарли заболел, а от близких никакой помощи, мои родители как раз уехали в Эдинбург, к Грэн… Мне было так страшно, Хедер. Конечно, медицина спасала, но и лечащий врач и сестры относились ко мне… с опаской, что ли, словно боялись доверить такой пичужке уход за больным младенцем. Чарли был таким маленьким и хрупким, и потом, эти желудочные колики… Я… я думала, он умрет и я окажусь тому виной. Чарли вообще рос болезненным, а я даже с матерью советоваться не решалась – она все была на меня сердита за то, что я вместо университета так поспешно выскочила замуж. Сейчас-то я вполне ее понимаю, но тогда между нами возник на какое-то время барьер. Я была на нее обижена.

– А как отнеслась к этому мать Джеймса? – сочувственно осведомилась Хедер.

– Его родители в то время были в Канаде у старшей дочери. Они частенько туда наведываются. Сейчас на пенсии уже, а все равно ездят к ней.

– Бедняжка Вин. Несладко тебе пришлось, – посочувствовала Хедер, вспоминая, каким счастьем было для близких рождение ее первенца. Ей тогда минуло двадцать семь, и они с Риком мечтали о ребенке. Бабушки старались вовсю. Ее мать тогда еще была жива и, как могла, помогала, мать и сестра Рика тоже. Да и сам Рик много возился с сыном, даже отпуск взял в связи с рождением ребенка.

– Я, я во всем виновата, – твердила Вин. – Нам с Джеймсом не нужно было жениться. Слишком рано я решила обзавестись ребенком. Если бы я вышла замуж за другого человека, менее эгоистичного… – Она закусила губу. – Вот и теперь… Больше всего я опасаюсь, Хедер, что Джеймс собирается во всем потакать Чарли. Мальчик сейчас смотрит на него с восхищением, он же его совсем не знает, и я думаю – скоро разочаруется. Я понимаю, что в этом возрасте отец особенно нужен, нужно мужское влияние, но я сомневаюсь, что Джеймс может повлиять на него положительно…

– Да правда ли, что он возвращается сюда навсегда? – спросила Хедер.

– Правда. А почему бы нет? Микрокомпьютерные схемы можно придумывать не только в Австралии. Мне трудно говорить с Чарли на эту тему. И в том, что Чарли начинает дерзить, я вижу свою вину. Иногда мне кажется, что он провоцирует меня на то, чтобы я критиковала Джеймса; тогда он становится на его защиту. Мне следует быть начеку.

– А ты никогда не говорила с Чарли о причинах вашего развода? – осторожно спросила Хедер.

Вин покачала головой.

– Никогда. Но знаю, что за развод он осуждает меня. Тошная ситуация. Джеймс вроде бы хочет предстать перед Чарли в истинном свете, а я противлюсь, опасаясь, что мальчишка разочаруется.

Лицо Хедер смягчилось.

– Ты слишком строго себя судишь, – успокаивающе заметила она. – Ситуация, конечно, сложная, но Джеймс хотя бы оставил тебе дом, не пытался отсудить свою часть, и регулярно выплачивал алименты…

– Из его денег я ни одного пенни не потратила на себя, – быстро, будто защищаясь, проговорила Вин.

– Знаю, что не потратила, к тому же нелегко смириться с мыслью, что папочкины дорогие посылки, я уж не говорю о каникулах, отлучают от тебя Чарли.

– Это и подтолкнуло меня поступить в колледж, чтобы получить приличную квалификацию.

– Но ты и раньше работала, – возразила Хедер.

Вин подперла рукой подбородок.