Все совпаденья не случайны

– Какие капризные жильцы мне достались, – буркнула та. – Все вам не так, все вам не эдак. Утюг у меня один, так что перегладьте все, что надо, и обратно принесите. Больше не дам.

Нервно хихикая и проклиная Лилю и все частные гостиницы, вместе взятые, Лямзин поднялся в номер.

– Вот. Гладь все подряд и развешивай в шкафу, а то, сказала, больше не даст.

– Да?! – Таисия вздернула одну бровь и поджала губы. – Тогда пусть попробует сначала забрать.

– Но…

– Все, я сказала! – рявкнула Таисия, и Лямзин покорно сел.

Действительно, если в дело пошла бронетехника, то пехоте лучше отдохнуть.

Глава 12

Утро следующего дня встретило ярким солнечным светом, бьющим из-за неплотно прикрытых штор, и телефонной трелью.

– Лямзин, – загудел в трубке голос полковника Планового, – мне тут сорока на хвосте принесла, что ты все-таки отправился в Сочи.

– Глупости говорят, Константин Михалыч, на даче я. Вчера поздно легли, шашлычки жарили.

– Откуда у тебя дача, плейбой? Горазд ты сказки рассказывать.

– Не моя дача, подружкина. Позвать к телефону?

– Короче, так: чтоб в понедельник был на работе. И без опозданий!

– Само собой, – зевнул Лямзин. – Вы, Константин Михалыч, зря паникуете. От такого ценного кадра, как я, не так-то просто избавиться.

– Смотри, я предупредил, – пригрозил Плановой и отключился.

Очень хотелось поспать еще чуть-чуть. Вчерашний ужин затянулся далеко за полночь, и вставать чуть свет было как-то неправильно.

Кому вчера первому в голову пришла мысль отправиться на морскую прогулку, сейчас трудно было сказать, но вечер изрядно затянулся, хотя и вышел на славу. Эдуард с Таисией стояли на палубе, любуясь звездами, и чувствовали себя космическими пиратами. Небо чернотой своей сливалось с морем, корабль медленно плыл среди реальных и отраженных звезд, и казалось, он парит в невесомости. Потом был чудный ужин в ресторане, где пожилой еврей-скрипач играл словно только для них, улыбаясь теплыми карими глазами.

Лямзин с детства любил скрипку, но вот выучиться так и не получилось, о чем он теперь сильно жалел.

– Слышал, в еврейской семье, – сказал он вдруг задумчиво, – когда мальчику в первый раз дают в руки инструмент, обязательно наставляют, что он должен быть только первым. Думаю, это правильно: стремление стать лучшим в том деле, которым занимаешься, должно прививаться с детства. А я вот и музыкой заниматься по глупости не захотел, и ни в чем другом первым не стал.

– А я не думаю, что это верно, – возразила Таисия. – А если человеку по судьбе не дано на скрипке играть? Может быть, ему лобзиком больше нравится выпиливать.

– Пусть будет лобзик. Но когда стремление добиваться совершенства в любом деле заложено воспитанием, выпиливать лобзиком он будет лучше всех, и работа станет настоящим творчеством.

– Э, тебя что-то не в ту степь понесло, дружище, – потрепала его по плечу Таисия. – Мы сюда веселиться пришли, а не судьбу оплакивать.

– Да, ты права, – кисло согласился Лямзин, – тем более что не я один хожу не обилеченным на экспресс под названием «Предназначение». Вокруг полно людей, которые занимаются не своим делом. Короче, пошли танцевать.

Он подхватил Таисию и закружил в быстром танце…

Но мало того, что вечеринка затянулась далеко за полночь, так еще и по возвращении в гостиницу они уткнулись в наглухо закрытые ворота. Бронированная массивная калитка была заперта изнутри на задвижку, а звонок, естественно, не работал. Таисия попыталась стукнуть, но звук получился такой тихий, будто бы она ткнула в каменную стену пальцем.

– Зря только костяшки пальцев отбила, – недовольно пробурчала она, потирая руку.

– Лиля отомстила за утюг, – нетрезво хихикнул Лямзин.

– Может, чем-нибудь потяжелее, камнем, к примеру, стукнуть? – спросила Тая, озираясь по сторонам в поисках подходящего предмета.

– Вот за что я не люблю Сочи, так это за куркульство. Мало того, что все общие дворы поделили частными заборчиками, так еще и гостиницы на ночь на щеколду закрывают. Мещане.

Таисия начала впадать в легкую панику.

– Не ночевать же нам под забором? – заскулила она.

– Не боись, – пообещал Лямзин.

Он разбежался, собираясь перепрыгнуть, но сил не рассчитал и только повис на заборе, зацепившись за верх руками. Таисия хихикнула:

– Слезай, хватит висеть тут сосиской.

– Сама сосиска, – огрызнулся Эдуард. – Завтра специально поведу на турник, посмотрю, как ты подтягиваться умеешь. А то обзываться все горазды!

– Мне можно быть неспортивной, я преступников не ловлю.

– Ой-е-ей, какие мы важные! А соскальзывать с темы – дурной тон. Если уж на то пошло, при твоей сидячей работе спортом даже больше, чем мне, заниматься нужно. Чтоб жирок растрясти.

Таисия поперхнулась от негодования, хотела двинуть Лямзина по лбу сумочкой, но тот резво увернулся и, еще раз разогнавшись, все-таки перемахнул через забор.

– Заходи, – позвал он, отодвигая запор и приоткрывая скрипучую калитку.

Но Таисия не успела зайти – калитка тут же захлопнулась прямо перед ее носом.

– Ты что?!

– Да вот думаю, может, тебя в воспитательных целях оставить на улице померзнуть? – задумчиво спросил Лямзин.