Все, способные держать оружие… Штурмфогель

– Понятно… – Я приложил ладонь к накладке на баке «байера», сравнил ее с накладкой «гау». – Значит, моторы одинаково хорошие? Ты мне сдашь напрокат «байер»?

– Возьми. Михаил, скажи мне: это как-то связано с тем, что произошло с Федором?

– Да. На тысячу процентов.

– Тогда ты можешь не доставать кошелек. Мотоциклом ты будешь пользоваться за счет предприятия. Если нужно что-то еще, скажи.

– Ты можешь сделать другие накладки, потолще? Мне нужно спрятать пистолет.

Гейнц внимательно посмотрел на меня. Потом снял накладку, внимательно на нее посмотрел – снаружи и изнутри.

– Пойдем в мастерскую, – сказал он.

Через час я выехал из ворот «Левши». Сумка была плотно пристегнута к боку багажника, с другой стороны для равновесия висела полная канистра. Коленями ощущались не слишком удобные, толстые и твердые накладки. Под левой были обоймы, под правой – пистолет. Нужно две секунды, чтобы отогнуть тонкий резиновый клапан и выхватить оружие…

Тина сидела в кофейне, где я ее оставил. Там работало видео, и полтора десятка посетителей внимательно смотрели на экран. Я пока ничего не видел и тем более не слышал, но уже ясно было: произошло что-то еще.

Я подошел к столику. Тина взглянула на меня. Потом выдохнула воздух – так, как выдыхают сигаретный дым: через вытянутые губы.

– Мобилизация, – сказала она. – И – сообщили о похищении наследника.

– Именно похищении?

– Да.

– Кого мобилизуют?

– Пока только первую очередь. Моряки, морская пехота, егеря. У тебя какая?

– Третья. Войска управления и связи.

– Об этом пока не объявляли.

– Хорошо. Значит, войны не будет. Поехали.

– Поехали. – Она встала.

Выходя, я положил на стойку рубль. Буфетчик не заметил. Он смотрел на экран, и по лицу его катились капли пота.

Год 1991 Игорь

14.06. 5 час. утраЗвенигород. Пристань «Хассель, Денисов и К°»

Я долго бился над своим лицом и наконец смог сделать так, чтобы оно не напоминало ничем мою фотографию, попавшую в лапы «Муромца». И на сегодня надо озаботиться какой-нибудь экранировкой – пока я не попаду в Москву, под защиту армейских вседиапазонных шумогенераторов. Чем бы ни был прибор, впаянный в меня, он отзывался на кодированный запрос серией весьма мощных радиоимпульсов, пеленгуемых в радиусе по крайней мере двадцати километров. С другой стороны, я, похоже, чувствовал – не знаю почему – этот запрос и, следовательно, мог заранее знать о приближении преследователей. Кроме того, Вадим рассказал, что первые два пеленгатора собрали вручную, один из них я грохнул у дома деда, а другой захватил, а мастерская, принявшая заказ, выдаст первые приборы не раньше чем в четыре часа дня сегодня. Следовательно, определенный резерв времени у меня был… вот только на что его потратить?

Ворота пристани были закрыты, я посигналил, как требовалось: три коротких и длинный. Из будки на территории пристани вышел седоватый толстяк, сонно потянулся и направился к нам. Судя по всему, это и был дядя Саня.

– У меня партия груза по контракту «Кенигин», – сказал я, опустив стекло и высунув голову.

– Контракт «Кенигин» начинает действовать с полудня, – ответил он. На лице его не было и следа сна.

– Мне нужно в Москву, – сказал я.

– Ты с вещами?

– Нас двое. Вещей очень мало. Машину можем оставить.

– Я тебя что-то не видел…

– И не могли видеть.

– А это кто там с тобой? Вадька, что ли?

– Вадим, проснись, – сказал я.

– О, дядя Саня, – сказал Вадим. – Приехали, да?

– Приехали, приехали, – сказал дядя Саня. – Щас я ворота открою…

Мы загнали машину в дальний угол товарного двора, там уже стояло несколько, и напоследок я ввел Вадиму еще одну дозу аббрутина. Я взял сумку, он – пеленгатор, и мы пошли к дебаркадеру. Что-то тебя качает, Вадька, сказал дядя Саня. А… контузило малость… Может, тебе здесь отлежаться? Вадим посмотрел на меня. Я поколебался. Нет, надо ехать. Там ведь вплавь придется… Ничего, сказал я, в крайнем случае я его на себе доплыву. Рисковые вы ребята, покачал головой дядя Саня… ладно, пошли…

Мы перешли дебаркадер и спрыгнули на палубу самоходного лихтера. Вся палуба была заставлена скамейками: досками на козлах. Двигатели лихтера работали, под ногами пробегали волны вибрации. «Кузьмич!» – гаркнул дядя Саня. Из люка в палубе высунулась голова. Кузьмичу было лет восемнадцать. «Чего?» Увидев нас, он в два движения выбрался из люка. «Возьмешь вот этих ребят в собачий ящик», – сказал дядя Саня. «Угу», – был ответ. «Куда сегодня?» – «Еще не знаю. По каналу уже не пускают, говорят, кто-то затопиться пытался на фарватере. А у них же канонерки на Волге». Дядя Саня почесал затылок. «Да уж, затопиться – это мы всегда пожалуйста… Что Семин?» – «Нормально, грузится. Через полчаса, говорит, отвалит». – «Ладно, Кузьмич, разберешься на месте». – «Разберусь, – сказал Кузьмич, – пойдемте, покажу вам ваше место…»