Все, способные держать оружие… Штурмфогель

Я в этой жизни тонул дважды. Второй раз уже взрослым, и это почти не запомнилось. Не рассчитал силы, вот и все. Началась судорога. Сообразил, как можно отдохнуть… В общем, проза. Зато мой первый раз запомнился мне навсегда. Дед решил научить меня плавать. Для этого он отвез меня в лодке на середину своего пруда (дед был мельником) и бросил за борт. И я послушно пошел на дно. Был солнечный день, вода в пруду, вся пронизанная лучами, скорее напоминала воздух на кухне в момент большой выпечки пирогов и булок. Дно пруда, песчаное, галечное, очень чистое, надвинулось быстро, и я встал на него и оттолкнулся… Днище лодки казалось черным островом посреди зеркального моря. Я устремился к острову и ударился головой. Толстые рыбы подплывали ко мне и с интересом смотрели в лицо. И что-то еще происходило: трубили трубы, зеркало изнанки воды вдруг изогнулось, я будто бы смотрел в глубокие недра граммофонной воронки… А потом вышло, что я лежу в траве на боку, и толстая гусеница медленно ползет, изгибаясь крутой аркой. Ничего важнее этого не существовало…

Дед сидел надо мной. Белые его усы висели вниз, и с них стекала вода.

Я помнил что-то огромное, что-то неимоверно важное, но не было ни слов, ни образов, чтобы это описать.

Но много дней потом и я, и дед ходили очень задумчивые…

Почему-то сейчас я все это вспомнил. И показалось даже, что вспомнил именно то важное… или пережил заново…

…Наши минометчики сумели все же подавить пристрелянные минометы базы, из которых нас так отделали вначале. Через несколько проломов в стене (в том числе и через мой) егеря ворвались на территорию. Лишь шесть трупов врагов были найдены, и осмотр их не дал ничего: отсутствовали обязательные для десантников Рейха татуировки с группой крови, стальные браслеты, медальоны. Смешно уже и говорить о документах…

Теперь противник удерживал городок, аэродром и кольцо укреплений вокруг ракетных капониров. Никаких вылазок он не предпринимал и даже постреливал вяло, и ясно было – тянет время. Мы занимали оборонительные сооружения вдоль стены: траншеи, пулеметные гнезда, две уцелевшие зенитные башни. И тоже почему-то тянули время.

Я числился уже командиром отделения, и в командирах звеньев у меня ходили Врангель и Поротов, оба исцарапанные и обожженные, но вполне боеспособные. Потери среди офицеров были очень велики, поэтому каждые две роты свели в одну, и все равно многими взводами командовали сержанты.

Городок на базе – восемь кварталов жилых и один коммунальный: школа, кинотеатр, что-то еще, – построен был в противодесантном стиле: каждый квартал – укрепрайон, окна-бойницы в толстых стенах, прочные высокие решетки между домами…

Где-то там заперты сейчас семьи офицеров базы.

Конечно, штурмовать городок вовсе не обязательно. Можно сразу навалиться на капониры. Но это значит, что мы во время атаки будем под непрерывным обстрелом сзади с дистанции меньше полукилометра, и притом с небольшой возвышенности…

– Курсант Валинецкий!

– Здесь.

Незнакомый поручик. Без каски, в панаме. В атаках явно не был.

– Вас требует к себе полковник Семенов. Следуйте за мной.

Я встал. На миг показалось, что, вставая, я пробил головой какую-то незримую поверхность и оказался непонятно где. Здесь все было точно такое же, но неуловимо другое. Или я мгновенно забыл, как мир выглядел секунду назад. Идеальная подделка…

– Есть, – сказал я. Голос тоже был не мой.

– Вы на гражданке были кем? – спросил, поворачиваясь, поручик.

– Наладчик счетных систем…

Панама поручика вдруг раскрылась весенним цветком и медленно воспарила. Сам он ссунулся на колени и повалился лицом в траву, обхватив руками голову. Я оказался рядом с ним. Готов… ах, черт. Поручик несколько секунд не двигался, потом зашарил руками по голове… Крови не было совсем, лишь вздувался синий желвак размером с яйцо, этакая выпуклая лысина – волосы вырвало с корнями.

– Повезло, – сказал я. – Вставайте, только не в полный рост. Иначе нас опять увидят с крыш.

Свой командный пункт полковник расположил на одной из двух зенитных башен. Вид отсюда был полный: укрепленный городок, аэродром с ангарами вдали, ракетные капониры. Вдали, за ангарами, где к базе подходит бетонка от станции, бухали орудия: уцелевшие танки, не приближаясь на дистанцию прямого выстрела, методично выбивали пулеметные гнезда. Три машины из пяти сгорели в первой же атаке.

Полковник стоял спиной ко всем и рассматривал что-то в стереотрубу. Я посмотрел на Горелова. Горелов мне кивнул и почти улыбнулся. Внизу, на лестнице, раздался шум, и в отверстии люка появился некто в синей фуражке с орлом и с незнакомой конфигурации, но явно генеральскими погонами на плечах. За ним шел наш Тимоти, очень взволнованный. Полковник оторвался от созерцания:

– Господин бригадный генерал, позвольте приветствовать вас на вверенном вам объекте. – Он отдал честь коротким четким взмахом руки. – С обстановкой вас познакомили?

– Здравствуйте, господин полковник. – Генерал отсалютовал в ответ; говорил он почти без акцента. – Да, ознакомили по дороге. Мы в глубоком дерьме, не так ли? – Он широко улыбнулся.