Все, способные дышать дыхание

Оперировали быстро, буквально через три дня после МРТ, потом Бениэль Ермиягу лежал в той же частной палате, что и в первый раз, и все уже было ему понятно. Во время первого же обхода он, обезболенный до кристальной нежности и совершенно пустой, с заклеенной в трех местах спиной, спросил врача, куда оно делось – ну, куда их девают после удаления: хранят, выбрасывают? Врач, не впервые, видимо, слышавший этот вопрос, сказал, что на этот раз опухоль была мааааленькая, потому что он, Бениэль Ермиягу, молодец, исправно сдавал онкомаркеры; что есть гистологические стекла, их некоторое время хранят. Бениэль Ермиягу попросил посмотреть. Врач, не понявший вопроса, сказал, что неспециалисту там ничего непонятно, но ради него, Бениэля Ермиягу, он может организовать экскурсию в лабораторию, и там через микроскоп… Бениэль Ермиягу сказал, что ему не нужно через микроскоп, он хочет посмотреть просто так. Врач помялся, но согласился, пациент-то был именитый, и медсестра, которая принесла ему стекла, попыталась сказать что-то – уж такое спасибо, такое спасибо, она взяла и съездила, и мальчик… Бениэль Ермиягу просто взял и заткнул пальцами уши, медсестра стала белого цвета, положила маленький лабораторный пакетик со стеклами на тумбочку и вышла. Он вытащил приплющенные друг к другу лабораторные стекла с чем-то бурым и желтым и совершенно не понял, зачем попросил их принести. Бениэль Ермиягу сунул стекла обратно в пакет. В коридоре одна медсестра, хныча, спрашивала у другой, что ей теперь делать, рассказать что-то там какому-то «ему» или не рассказать, и Бениэль Ермиягу при всем своем желании не мог помочь ей совершенно, абсолютно ничем.

17. С комментариями автора: «Маленькие»

Михаэль Артельман[38]

Специально для «Резонера»

…Рассказывают, что в некотором писательском доме собачка еще с асона ходила беременной; ну, понятно, подошел срок, хозяйка лично родовспомогала, пятилетний наследник бегал вокруг и слушал развивающую папину лекцию о размножении и приумножении («…такая диплоидная, то есть содержащая двойной набор хромосом, клетка называется „зигота“[39]». «Зигота-зигота, перейди на енота!» «Павлик!!!..»). Щеночек родился один, но такой хорошенький – сил нет. Пятилетний наследник душно приступает к родителям с требованием назвать щеночка «Зигот». К счастью, родители же интеллигентные люди, они объясняют Павлику, что это раньше мы щеночка называли, как хотели, а теперь мы можем спросить саму собачку, как ее сыночка зовут (ну наверняка же не «Зигот», с божьей помощью), – вернее, как нам, людям, следует его называть, потому что… ну, дальше понятная и всеми прожеванная тема, не буду пересказывать. Они приходят к собачке, та лежит такая вся кормящая, и говорят: «А подскажите пожалуйста, Маргарита Васильевна… (Шучу, ладно.) А вот скажи нам, дорогая Марго[40], как нам называть твоего сыночка?» А она такая поднимает томную голову на длинной шее и твердо говорит: «Паааавлик». Жалко интеллигенцию; трудно жить не по лжи-то.

…Рассказывают, что один тут человек по сложному судебному делу ходил к Малютину на поклон. Ну и пришел, по старой привычке, с портфельчиком[41]. И вот идет он через «коридор», красивые вежливые люди в белых кителях с разноцветными аксельбантами передают его с рук на руки, и вот уже в самом преддверии царской казармы заветного кабинета доходит дело до портфельчика. «Что у нас в портфельчике?» – ласково спрашивает вежливый молодой человек в белом кителе с зеленым аксельбантом, прекрасный, как бог Марс. Проситель мнется и томится. «Наверное, тезисы?» – доверительно интересуется белый с зеленым Марс. «Да! – просветлев, выдыхает проситель. – Да, да, тезисы!» «Аааа, – говорит Марс и нежно улыбается. – А что ваши тезисы, убедительные?» «Эмнэээээ, – несколько теряется проситель. – Ддда, наверное, убедительные». И тут Марс нежно наклоняется к нему и говорит на ушко: «Ну вы треть-то себе оставьте, не старые времена».

…Рассказывают, что по Москве ходит анекдот: приехал экспат в Москву работать и в первый же день спрашивает у коллег, где покупать продукты. «Вам хорошие, но дешево или плохие, но дорого?» Экспат офигел немножко, но думает – ну, загадочная душа русской экономики, он не обязан ее понимать, он обязан деткам морковочки принести. «Мне, – говорит, – хорошие, но дешево!» «А, – говорят, – это в любом магазине». «Но я же был в магазине, там ничего нет и очереди!» «А вы лицом к прошлому стойте!»