Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона

Но это будет потом. А в 1805 г. Наполеон сумел создать (усилиями Австрии) против третьей феодальной коалиции свою собственную коалицию. На стороне Франции, помимо Испании и французских государств-сателлитов (Италия, Швейцария, Голландия и др.), выступили Бавария, Вюртемберг и Баден (выставили 30 тыс. человек). Единственно, ландграфство Гессен-Дармштадтское отказалось подписать союзный договор с Наполеоном, но разрешило проследовать через свою территорию французским войскам. Присоединение южнонемецких государств не только увеличило силы Наполеона, но дало возможность создать прочный и надежный тыл для действий Великой армии, можно было продвигаться вперед по чужой территории, не опасаясь всевозможных неприятностей и внезапных ударов в спину. Немцы исправно выполнили возложенные на них обязательства.

К концу сентября австрийские войска заняли Баварию, вошли в ее столицу Мюнхен, а их основные силы выдвинулись к Ульму. Все это было сделано по замыслу генерала барона К. Мака фон Лейбериха, злого гения австрийской армии. Первоначально номинально австрийцами на Дунайском театре командовал эрцгерцог Фердинанд, но его начальник штаба генерал Мак был в фаворе у императора. Фердинанд получил приказание руководствоваться и выполнять все советы и директивы своего начальника штаба. Естественно, между первыми лицами возникли неурядицы и непонимание. Именно по замыслу фактического главнокомандующего Мака австрийские войска оказались растянутыми от Боденского озера до г. Ингольштадт, а основные силы австрийцев расположились у Ульма и на рубеже р. Иллер, ожидая там появления французов. Причем никаких конкретных разведсведений о французах у австрийского командования не имелось, и они абсолютно неверно судили о соотношении сил, полагая, что у французов против них действовали примерно 70 тыс. человек (на самом деле их было минимум 160 тыс.), т. е. примерно столько же, как и у них. Дислокация войск была сделана по наитию генерала Мака и развернута фронтом на запад. Но именно такое расположение австрийцев очень устраивало французского полководца, и он надеялся воспользоваться стратегическими просчетами своего противника.

Ульмская катастрофа

Наполеон решил обойти с севера правый фланг Мака, отрезать его коммуникации от Австрии, а затем окружить его войска. 25 сентября французы форсировали Рейн. Корпуса Великой армии, разбросанные веером на фронте более 200 км, начали по заранее составленным маршрутам быстрые самостоятельные фланговые движения, а конница И. Мюрата сделала несколько демонстраций в направлении Ульма с целью удержать австрийцев на занимаемых позициях. Ульмский маневр Наполеона был разыгран как по нотам, ему все удалось, хотя и при исполнении можно найти шероховатости и ошибочные решения французских маршалов и генералов, порожденные быстроменяющейся обстановкой. В будущем эта операция стала классикой при изучении стратегии и военного искусства. Но при наличии такой бестолковой в военном отношении личности, как генерал Мак, она теряет определенную ценность. Ибо трудно даже предположить, что найдется еще такой один самоуверенный схоласт подобный Маку, пребывавшему в настроении полного оптимизма, не знавшему силы и намерения своего противника и так уверенно загонявшему бы себя в ловушку. Вместо того чтобы отступать, осознав опасность, когда французские корпуса достигли Дуная и угрожали отрезать его от Австрии, он остался маневрировать, а фактически бездействовать в районе Ульма, хотя можно было еще попытаться прорваться, уйти с чужой территории, избежать возможной катастрофы, пожертвовав частью, спасти целое. Ничего не было сделано, чтобы вырваться из мышеловки. Причем как-то рационально объяснить поведение Мака в те дни историки могут с большим трудом. Такое чувство, что «кролик оказался загипнотизирован удавом». Мак находился в плену абсолютно неверных политических сведений, он получал какие-то почти фантастические данные о восстаниях во Франции, высадке англичан в Булони и, как ни парадоксально, постоянно ожидал отступления и повального бегства французских войск, даже тогда, когда для австрийцев складывалась катастрофически безнадежная обстановка. Все это было бы смешно, если бы не привело к весьма печальным последствиям. Очень плохо, когда лицо, облеченное военной властью, слабо разбирается в стратегии, вследствие чего и допускает грубые просчеты, но еще хуже, когда примешивает сюда и политические моменты, не только не отражающие действительность, но и в корне ей противоречащие. Тогда главнокомандующий становится похожим на явного шута и превращается в простое посмешище даже в своей профессиональной среде.