Souvenirs du lieutenant-g'en'eral comte Mathieu Dumas, de 1770 `a 1836. T. 3. Paris, 1839.
Примечания
1 Подр. об эволюции и состоянии историографического процесса см.: Безотосный В.М. О путях развития современной историографии Отечественной войны 1812 г.// Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. Т. IV. Труды ГИМ. Вып. 147. М., 2005. С. 294–310.
2 Вандаль А. Наполеон и Александр I: Франко-русский союз во времена Первой империи. Т. I. СПб., 1910. С. V.
3 См.: Из записок князя Адама Чарторыйского: Русский Двор в конце ХVIII и начале ХIХ столетия. 1795–1805. М., 2007. С. 146, 174, 195–196, 200.
4 Вандаль А. Наполеон и Александр I: Франко-русский союз во времена Первой империи. Т. I–III. СПб., 1910–1913; Трачевский А. Франко-русский союз в эпоху Наполеона // Исторический вестник. 1891. № 6.
5 Татищев С.С. Мировой раздел: От Тильзита до Эрфурта // Русский вестник. 1890. № 3, 4; 1891. № 2, 9, 11, 12; Он же. Из прошлого русской дипломатии: Исторические исследования и полемические статьи. СПб., 1890.
6 Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. М., 1971.
7 См.: Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрестках мнений советских историков 1917–1987. М., 1990. С. 179; Шеин И.А. Война 1812 года в отечественной историографии. М., 2002. С. 147–149.
8 Соколов О. Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа: 1799–1805 гг. Т. I. М., 2006. С. 78–79, 96, 127–128, 131, 140.
9 Можем привести мнение одного из самых талантливых отечественных историков – А.К. Дживелегова, который считал, что в России «господствующим классом было дворянство, держащее при дворе и в бюрократии свои передовые отряды», а русский деспотизм он называл «щитом обороняющегося феодального дворянства» (Дживелегов А.К. Александр I и Наполеон. Исторические очерки. М., 1915. С. 27, 29).
10 Предтеченский А.В. Отражение войн 1812–1814 гг. // Исторические записки. Т. 31. М., 1950. С. 227, 229.
11 Приведем точку зрения на это О.В. Соколова: «Общественное мнение России, за исключением, конечно, салонов, где господствовали эмигранты, не слишком переживало из-за усиления Франции» (Соколов О. Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа: 1799–1805 гг. Т. I. С. 95). Вряд ли подобное утверждение соответствовало действительности.
12 А.В. Предтеченский писал, что только в первые годы ХIХ в. и только в либеральных кругах отношение к Наполеону было благожелательным и не враждебным: «Общий либеральный дух, царивший тогда в части дворянской общественности, накладывал свой отпечаток на отношение к Наполеону» (Предтеченский А.В. Отражение войн 1812–1814 гг. // Исторические записки. Т. 31. С. 222). Положение это, правда, вскоре очень быстро изменилось даже у либерально настроенной публики, особенно после расстрела герцога Энгиенского и дальнейших внешнеполитических шагов Н. Бонапарта.
13 См.: Казаков Н.И. Наполеон глазами его русских современников // Новая и новейшая история. 1970. № 4. С. 42.
14 Англофильские настроения в российском обществе того времени, особенно в среде аристократии, проследил А.В. Предтеченский. И он пришел к выводу: «В период наполеоновских войн до Тильзитского мира английское влияние достигает своего апогея» (Предтеченский А.В. Англомания // Анатолий Васильевич Предтеченский: Из творческого наследия. СПб., 1999. С. 44). Аристократы-англофилы получили тогда в русском обществе клички «англоруссов» и «торристов», по аналогии с консервативной партией в Великобритании.
15 См.: Безотосный В.М. Борьба генеральских группировок в русской армии эпохи 1812 года // Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. Труды ГИМ. Вып. 132. М., 2002. С. 16–22. А. Чарторыйский в начале ХIХ в. называл «главным двигателем русской партии» генерал-адъютанта князя П.П. Долгорукова (См.: Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии: Исторические исследования и полемические статьи. С. 324).