Все средства хороши

– Хорошо, – произнес Райан. – Давай сразу перейдем на “ты”. Наедине можешь звать меня Биллом. Если это будет сложно для тебя, называй меня в соответствии с моим званием. Но я хочу, чтобы ты кое-что знал. Я вызвал тебя, чтобы предоставить эксклюзивный репортаж. Во второй половине дня я, скорее всего, дам пресс-конференцию с остальными СМИ. Пока еще не решил. Но до того момента, всеми моими предположениями, касательно этой ситуации, будешь владеть только ты. Как тебе?

– Здорово, – ответил Джереми. – Это честь, но почему именно я?

Райан понизил голос:

– Ты хороший парень, я давно за тобой наблюдаю. И хочу дать тебе совет. Без записи. С сегодняшнего дня ты больше не будешь бегать за костью, словно какая-то шавка. Ты станешь опытным журналистом. Я хочу, чтобы ты напечатал все, что я скажу, слово в слово, а уже завтра стал уделять больше внимания нюансам. “Ньюсмакс” – неплохая газетенка, но уже через год я вижу тебя в “Вашингтон Пост”. Ты нужен нам там и поэтому ты там будешь. Но сперва, люди должны поверить, что ты повзрослел и дорос до репортера в так называемой справедливой и сбалансированной среде. Сделаешь ты это или нет – неважно. Это лишь принцип восприятия. Ты понимаешь, о чем я?

– Думаю, да, – произнес Джереми. Кровь ударила ему в уши. Это было захватывающим и вызывало страх одновременно.

– Нам всем нужны друзья на высоких постах, – сказал Спикер. – Включая меня. Теперь можешь начинать.

Джереми взял свой телефон:

– Диктофон включен…Итак, сэр, вы в курсе о произошедшей краже радиоактивных материалов сегодня ночью в Нью-Йорке?

– Более чем, – ответил Райан. – Как и все американцы, я глубоко обеспокоен случившимся. Мои помощники подняли меня в четыре утра этой новостью. Мы тесно сотрудничаем с разведчиками и постоянно мониторим ситуацию. Как вам известно, я работаю над передачей военной декларации против Ирана, которую президент США и его партия каждый раз блокируют. Сейчас мы находимся в той ситуации, когда Иран оккупировал нашего союзника, суверенное государство Ирак. Теперь наши сотрудники должны каждый раз проходить через контрольно-пропускные пункты, чтобы попасть в посольство. Я не слышал ни о чем более унизительном со времен захвата заложников в Иране в 1979 году.

– Вы считаете, что в краже замешан Иран, сэр?

– Во-первых, давайте называть вещи своими именами. Будет ли брошена бомба в метро или нет, это террористическая операция на территории США. Минимум двое охранников были убиты и великий Нью-Йорк находится в панике. Во-вторых, у нас нет достаточной информации, чтобы определить, кто эти террористы. Но мы знаем, что именно слабость на мировой арене вызывает подобные действия. Нам стоит показать нашу истинную силу, нам надо объединиться, всем, левым и правым, чтобы защитить себя, свою страну. И я приглашаю президента присоединиться к нам.

– Как вы думаете, что должен делать президент в такой ситуации?

– Как минимум, он должен объявить о чрезвычайном положении. Ему следует выдать временные разрешения, увеличивающие полномочия правоохранительных органов до тех пор, пока мы не поймаем преступников. Я имею ввиду возможность наблюдения без получения ордера, случайный выбор и досмотр лиц на всех железнодорожных станциях, автовокзалах, аэропортах, школах, площадях, торговых центрах и в других местах скопления народа. Он должен действовать незамедлительно, чтобы обезопасить остальные хранилища радиоактивных материалов в Соединенных Штатах.

Джереми заметил во взгляде Райана яростную решимость. Огонь в его глазах был настолько силен, что заставил парня отвернуться.

– И самое главное. Если преступники окажутся иранцами или выяснится, что они спонсируются ими, то он должен либо объявить им войну, либо отступить, чтобы дать сделать это нам. Если это действительно атака Ирана, и, имея данную информацию, президент продолжит блокировать наши усилия по защите страны и наших союзников на Ближнем Востоке…какой выбор он оставит мне в подобной ситуации? Я лично инициирую процедуру импичмента.

Глава 11

6:43

75-я улица, возле Парк-Авеню – Манхэттен

Люк сидел с Эдом Ньюсэмом в задней части одного из внедорожников. Они стояли напротив современного небоскреба, возле стеклянных дверей которого ожидал швейцар в белых перчатках. Их разделяла лишь тихая, зеленая улочка. Они увидели, как он придержал дверь для худенькой блондинки, вышедшей на прогулку с собакой. Он ненавидел подобные здания.

– Что ж, в этом городе есть, по крайне мере, один человек, которому плевать на террористическую угрозу, – произнес Люк.

Эд откинулся в кресле. Казалось, он полудремал. Его бежевые штаны и белая футболка, выделявшая мышцы, голова в форме бильярдного шара и коротко стриженная бородка никак не попадали под стандартный образ федерального агента. С его внешним видом ему вряд ли позволили бы войти внутрь этого здания.

Люк размышлял об Али Нассаре, раздражала его дипломатическая неприкосновенность. Он надеялся, что Нассар все же не был причастен к этому, терпения не хватало.