Всё становится на места (СИ)

— Ты у меня дождёшься! — восклицает вдруг Кантор, хватая меня за рукав, когда я уже было собираюсь уходить, и я слегка пугаюсь. — Препоручи Мари от меня яблочки! Только закорзиню их...

Наверное, он всё же хотел сказать «Подожди», а то я уж подумал, что сделал что-то не так.

Кантор складывает яблоки всех цветов в небольшую корзинку, вручает её мне, и я отправляюсь в обратный путь.

— Слава богам! — кричит мне вслед этот странный человек.

Мари благодарит за яблоки, и едва я успеваю отнести их на кухню, как слышу грохот за дверью. Дверь открывается, и на пороге появляется Гилберт. За его спиной тележка с металлическими колёсами, в тележке наколотые дрова.

Я хочу помочь их перенести, но Гилберт отстраняет меня, говорит, я слишком нарядный для такой работы. Впрочем, он и в одиночку довольно быстро относит дрова на кухню Мари.

— Вам стоит приобрести у Йоргена рабочие костюмы, — советует хозяйка башмачной мастерской. — Раз вы здесь теперь живёте, вам нужно будет и работать.

— Я только хочу найти Теодора... — начинает было мой друг.

— А до того времени ты захочешь спать под крышей, есть и пить, — Мари не желает слышать возражений. — И новые башмаки захочешь, потому что на тебе какой-то стыд. И одежда твоя разорвана и запачкана кровью. Несколько часов работы в день — справедливый обмен. А вечерами будешь свободен, и времени на другие дела останется предостаточно. Кроме того, поверь мне, вам понравится не только брать, но и давать. Ощущать себя полезным — небесполезным — очень приятно.

— Что ж, так и быть, — соглашается Гилберт.

Затем мы подбираем рабочие ботинки (а мой друг по настоянию Мари берёт ещё и нарядные) и направляемся к дедуле Йоргену.

Тот приходит в восторг и откладывает жёлтую рубашку, над которой работал до нашего прихода. Он щупает Гилберта со всех сторон.

— Вот это фигура что надо! — восхищается портной. — Какие широкие плечи! Сразу видно, не сидишь без дела в мягком кресле, как твой друг. А ноги-то, ноги какие длинные! Да на тебе, парень, что угодно будет хорошо сидеть!

— Ему нужен невзрачный рабочий костюм, — сухо прерываю я этот поток красноречия. — И мне тоже.

— И не только рабочий! — кричит дедуля Йорген, а затем принимается кружить по комнате, срывая то одну, то другую вещь. Когда он возвращается к нам, его самого почти не видно из-под охапки нарядов.

— Вот это тебе, примерь, — суёт он мне рубашку и тёмные штаны из грубой ткани. — А вот это для тебя, — произносит он с любовью, оборачиваясь к Гилберту.

Рабочая одежда сидит на мне отлично, разве что штаны коротки, но портной утверждает, что так и нужно. Говорит, чтобы в земле не пачкались. А затем я жду Гилберта, которого дедуля не выпускает из цепких рук, пока не подбирает для него три замечательных наряда, и это не считая одежды для работы. Наконец, спустя невероятно долгое время, мы выходим на улицу, чтобы занести лишние вещи в гостиницу и отправиться работать.

Глава 15. Много, даже слишком, сделал я добра

— На выходе из города поверните направо и идите вдоль берега, — напутствует нас Теванна. — Вы уж никак не пройдёте мимо наших полей, а там у любого спросите, где Дугальд. Дуг у нас вроде главного, подскажет, на каком участке нужна помощь. Да, Гил, не стыдись сказать, что неважно себя чувствуешь для тяжёлой работы.

— Сегодня мне уже хорошо, — упрямо заявляет Гилберт.

Теванна склоняется над небольшим зеркальцем на серебряной подставке и принимается густо румянить щёки.

— Ну, как зна-аешь, — протягивает она, больше не глядя на нас.

За городом хорошо. В высокой траве протоптана тропинка, над травой кувыркаются и свистят птицы, с моря налетает порывами свежий солёный ветер. А у нас дома наступила осень.

— Интересно, как там сейчас Бартоломео с Браданом, — говорю я, пиная носком ботинка небольшой камешек. — В город они так и не пришли. Хочется надеяться, что в Клыкастом лесу с ними не случилось ничего плохого. Хотя, конечно, хороший лес Клыкастым не назовут.

Мой спутник хмурится, но молчит.

— Может быть, они уже умерли, — продолжаю я. — А без их помощи мы ведь не починим корабль. И даже если нам помогут, мы не доплывём обратно только вдвоём.

— Они знали, на что идут, — сердито отвечает Гилберт. — В отличие от меня, они не связаны и не ранены, уж как-нибудь спасутся. А мы первым делом отыщем Теодора, дальше поглядим по обстоятельствам.

— А в это время, может быть, Брадан и Бартоломео уже будут лежать где-то в чаще Клыкастого леса, раскишкаканные хищными зверями, — добавляю я.

— Рас... что?

— Это я утром пообщался с Кантором, не обращай внимания, — машу я рукой. — Слово понравилось.

— Может, ты и домой теперь не захочешь, — хмыкает Гилберт. — Станешь здесь своим...

Тут он неожиданно замолкает и останавливается, глядя в сторону берега.

— Что такое?

Я дёргаю друга за рукав, но он освобождает руку и спешит вниз, к воде.

Поглядев туда, замечаю небольшое судно, лежащее на боку. Вслед за Гилбертом я подхожу ближе и вижу, что это плавательное средство изрядно пострадало.