Все страхи мира

Все американские воинские части в разных частях земного шара были немедленно приведены в боевую готовность. Как и следовало ожидать, те подразделения, которые и в обычной ситуации поддерживали высокий уровень готовности, отреагировали быстрее всех. Одним из таких подразделений была Берлинская бригада.

Глава 37 Воздействие на людей

— Капитан, поступило срочное сообщение на ИНЧ.

— Что? — спросил Рикс, поворачиваясь от прокладочного стола.

— Срочное сообщение, капитан. — Связист протянул командиру листок с небольшой группой кодированных цифр.

— Не нашли лучшего времени для учебной тревоги, — покачал головой Рикс и скомандовал:

— Боевая тревога! Всем занять места по расписанию!

Старшина тут же включил бортовую трансляцию.

— Боевая тревога! Боевая тревога! — разнеслось по кораблю. — Занять места согласно боевому расписанию! — И тут же загремели колокола громкого боя, способные прервать самый крепкий сон.

— Мистер Питни, — произнёс Рикс, пытаясь перекричать шум. — Всплыть на глубину действия антенны.

— Слушаюсь, капитан. Всплыть на глубину шесть ноль футов!

— Всплыть на глубину шесть ноль футов. Рулевой, горизонтальные рули поднять на десять градусов.

— Десять градусов вверх на горизонтальных рулях. — Молодой матрос — управление рулями поручается, как правило, самым молодым матросам — потянул на себя руль, похожий на самолётный. — Сэр, плоскости рулей подняты вверх на десять градусов.

— Хорошо.

Не успел закончиться этот манёвр, как рубка управления заполнилась людьми. Боцман — самый старший среди рядового и старшинского состава ракетоносца «Мэн» — занял пост у панели управления рулями. Он был старшим рулевым управления глубиной. Капитан третьего ранга Клаггетт вошёл в рубку, чтобы подменить — в случае необходимости — командира. Корабельный штурман Питни уже занял свой пост. Матросы и старшины расположились у консолей различных видов оружия. В кормовой части подлодки офицеры и матросы заняли свои места, как в центре управления запуском ракет — ЦУР, — который занимался двадцатью четырьмя ракетами «Трайдент», находящимися на борту ракетоносца «Мэн», так и во вспомогательном машинном отделении, главной заботой которого был резервный дизельный двигатель.

В рубке управления старшина, ответственный за бортовую связь, получил сообщения о готовности из всех отсеков и боевых частей — личный состав находился на местах и был готов действовать.

— Что случилось? — спросил Клаггетт. Капитан молча передал ему краткий текст экстренного сообщения.

— Учение?

— По-видимому. Почему бы и нет? — спросил Рикс. — Ведь сегодня воскресенье, правда?

— На поверхности по-прежнему штормит?

Словно отвечая на этот вопрос, «Мэн» начал раскачиваться. Указатель глубины показывал двести девяносто футов, и массивная подлодка внезапно накренилась на десять градусов вправо. Члены команды покачали головами и принялись ворчать. Вряд ли на борту ракетоносца был хотя бы один человек, которого никогда бы не тошнило. Условия для морской болезни были идеальными. При отсутствии всяких наружных ориентировок — а подводные лодки отличаются тем, что у них нет окон и иллюминаторов, — глаза не замечали никакого движения, тогда как внутреннее ухо сообщало, что изменялось равновесие. Аналогичное явление, влиявшее почти на всех астронавтов «Аполло», начало оказывать воздействие и на этих моряков. Бессознательно они встряхивали головами, словно пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Все до единого надеялись, что после осуществления этого непонятного манёвра — никто, кроме Рикса, пока не догадывался, в чём он заключался, — подводная лодка скоро вернётся в родную стихию, на глубину в четыреста футов, где качка практически отсутствует.

— Корабль выровнялся на глубине шесть ноль футов, сэр.

— Хорошо, — ответил Рикс.

— Мостик, говорит акустик. Контакт с Сьеррой-16 утерян. Поверхностный шум лишил нас возможности прослушивать.

— Какими были последние координаты цели? — спросил капитан.

— Перед утратой контакта пеленг был двести семьдесят градусов, дистанция сорок девять тысяч ярдов, — ответил младший лейтенант Шоу.

— О'кей. Поднять перископ на антенну УВЧ, — скомандовал Рикс мичману, находящемуся на вахте. Сильная бортовая качка бросала «Мэн» то на один борт, то на другой, и крен достигал двадцати градусов, поэтому Риксу хотелось скорее узнать, почему ему пришлось подняться на поверхность. Мичман начал вращать бело-красное колесо управления, сверкающий смазкой цилиндр пополз вверх, выталкиваемый гидравликой.

— Вот это да! — пробормотал капитан, держась руками за рукоятки управления перископом. Он чувствовал, с какой силой били волны по кончику перископа, едва поднявшегося над поверхностью.

— Принимаем сигнал по УВЧ, сэр, — доложил офицер связи.

— Приятно слышать, — заметил Рикс. — Мне кажется, что волны достигают тридцати футов, главным образом зыбь, но с некоторых ветер срывает пену. Ничего страшного, если понадобится, мы и в такую погоду можем осуществить запуск, — добавил он словно в шутку. В конце концов, это всего лишь учение.

— Как небо? — спросил Клаггетт.