Все страхи мира

Русские танки захватили лагерь американской бригады и остановились. У них не было приказов, что делать дальше. Командиры батальонов ещё не успели принять командование, поскольку остались далеко позади, когда их Т-80 в безумном порыве рванулись вперёд, а командир полка бесследно исчез. Не получив дальнейших приказов, танковые роты замерли на месте, ища цели. Начальник штаба полка тоже пропал, и когда старший по званию командир батальона понял это, его танк устремился к командной боевой машине, поскольку в командной цепочке теперь он оказался следующим. Просто поразительно, думал он, сначала объявлена учебная боевая тревога, затем срочное сообщение из Москвы о повышении боевой готовности, и тут же американцы открыли огонь. Он не понимал, что происходит. Даже казармы и штабные здания всё ещё были ярко освещены. Нужно послать кого-нибудь выключить освещение, подумал он. Его собственный Т-80 тоже был ярко освещён, словно находился на полигоне.

* * *

— Танк командира батальона, на два часа, виден на фоне горизонта, двигается слева направо, — сообщил капралу сержант.

— Цель принял, — ответил стрелок по системе внутренней связи.

— Огонь!

— Пуск!

Капрал нажал на кнопку пуска. Крышка ракетной установки отлетела в сторону, и TOW-2 вырвался из трубы, таща за собой тонкий провод управления. Цель находилась на расстоянии двух с половиной тысяч метров. Стрелок удерживал перекрестие прицела на вражеском танке и вёл противотанковую ракету к цели. Прошло восемь секунд, и стрелок с удовлетворением отметил, что ракета ударила в самый центр башни.

— Цель поражена, — произнёс командир бронемашины «Брэдли», подчёркивая прямое попадание. — Прекратить огонь. Теперь поищем остальных мерзавцев… Десять часов, танк выезжает из-за воинского магазина!

Башня «Брэдли» повернулась в указанном направлении.

— Цель принял.

* * *

— Ну, какова точка зрения ЦРУ на происходящее? — спросил Фаулер.

— Сэр, у нас снова отрывочная и неподтверждённая информация, — ответил Райан.

— В нескольких сотнях миль позади «Рузвельта» находится советская авианосная группа с истребителями МИГ-29, — послышался голос адмирала Пойнтера.

— Наша боевая группа ещё ближе к Ливии, а там у нашего друга полковника сотня таких же самолётов.

— И они летают над морем в полночь? — спросил Пейнтер. — Когда это вы в последний раз слышали о таком поступке ливийцев — причём в двадцати пяти милях от одной из наших боевых групп!

— А что вы думаете относительно Берлина? — спросила Лиз Эллиот.

— Мы не знаем! — Райан замолчал и сделал глубокий вдох. — Не забудьте, что нам многое неизвестно.

— Райан, что, если Спинакер прав? — спросила Эллиот.

— Что вы имеете в виду?

— Что, если у них прямо сейчас происходит военный переворот и они взорвали ядерную бомбу, чтобы лишить нас руководства, лишить нас возможности вмешаться?

— Это — безумная идея, — ответил Райан. — Рисковать войной? Зачем? Что мы предпримем, если у них и произойдёт переворот? Сразу нападём на них?

— Их военные могут заключить, что такая опасность существует, — заметила Эллиот.

— Я не согласен с такой точкой зрения. Мне кажется, что Спинакер мог обманывать нас тут с самого начала.

— Вы не фантазируете? — спросил Фаулер. Только сейчас президент начал понимать, что он действительно мог быть целью взрыва, что теоретическая модель Элизабет относительно плана русских была единственно логичным объяснением.

— Нет, сэр! — с негодованием огрызнулся Райан. — Не забудьте, что это я играю здесь роль ястреба. Русские военные достаточно умны, чтобы не выкинуть такой фортель. Ставка слишком велика.

— Тогда чем объяснить нападения на наши войска? — задала вопрос Эллиот.

— У нас нет полной уверенности, что на наши войска были совершены нападения.

— Значит, теперь вы считаете, что наши люди лгут? — спросил Фаулер.

— Господин президент, вы недостаточно глубоко продумываете все это. Ну хорошо, предположим, что в Советском Союзе в настоящее время происходит государственный переворот. Лично я не согласен с такой гипотезой, но предположим, ладно? Вы утверждаете, что цель взрыва бомбы на нашей территории — не допустить нашего вмешательства. Отлично, Тогда зачем нападать на наши вооружённые силы, если им нужно всего лишь, чтобы мы ни во что не вмешивались?

— Продемонстрировать нам серьёзность своих намерений, — бросила в ответ Эллиот.

— Но это безумие! Это равносильно признанию, что именно они взорвали ядерную бомбу! Вы считаете, что у них есть надежда удержать нас от ответа на ядерное нападение? — с сарказмом бросил Райан и сам же ответил на собственный вопрос:

— В этом нет никакого смысла!

— Тогда дайте мне объяснение, в котором есть смысл, — сказал Фаулер.

— Господин президент, сейчас мы находимся в самой ранней стадии кризиса. Получаемая нами информация отрывочна и запутанна. Пока в нашем распоряжении не будет больше данных, полагаться на них и спешить с выводами очень опасно.

Фаулер склонился к микрофону:

— Ваша задача в том, чтобы сказать мне, что происходит, а не учить меня поведению во время кризиса. Когда у вас появится что-либо полезное для меня, сообщите об этом!

* * *