Все страхи мира

Казалось, все что-то слишком уж просто. Пилот направил самолёт по облачкам дыма, вытянувшимся почти в идеальную прямую. Самолёт миновал первое, второе, затем третье облачко…

— Сбрасываем торпеду! Торпеда сброшена!

Пилот прибавил мощность и поднялся на несколько сотен футов выше.

Противолодочная торпеда типа «50» вывалилась из открытого люка самолёта. Её падение замедлил небольшой парашют, который отделился в тот момент, когда торпеда коснулась поверхности воды. Эта новейшая торпеда, последнее слово техники, приводилась в движение не винтом, а почти беззвучным двигателем и была запрограммирована таким образом, что её нельзя было обнаружить до тех пор, пока она не достигла намеченной глубины в пятьсот футов.

* * *

Пора сбавить скорость, подумал Дубинин. Ну хорошо, ещё несколько тысяч метров. Он считал риск оправданным. Вполне разумно было предположить, что американский подводный ракетоносец останется на небольшой глубине, недалеко от поверхности. Если догадка Дубинина была правильной, то под слоем температурного скачка — а «Адмирал Лунин» находился на глубине ста десяти метров — поверхностный шум не позволит американцам услышать его лодку и он сумеет провести заключительную часть поиска незаметно. Дубинин собирался уже поздравить себя с тем, что принял правильное тактическое решение.

— Слышу гидролокатор торпеды справа по носу! — донёсся крик лейтенанта Рыкова из гидролокационного отсека.

— Лево руля! Полный вперёд! Где торпеда?

— Движется с уклоном в пятнадцать градусов! Под нами! — снова послышался голос Рыкова.

— Аварийное всплытие! Рули вверх! Новый курс три-ноль-ноль! — Дубинин вбежал в гидролокационный отсек.

— Что за чертовщина?

Рыков был бледен.

— Не слышу шума винтов… только этот проклятый гидролокатор… вот он ушёл в сторону — нет, снова работает в режиме поиска!

— Меры противодействия — три, пуск! — скомандовал Дубинин.

— Канистры выпущены!

Оператор мер противодействия «Адмирала Лунина» быстро выстрелил три пятнадцатисантиметровые канистры с материалом, выпускающим газ при контакте с водой. Выходящие из канистр пузырьки создавали цель для торпеды, но эта цель не двигалась. Американская «умная» торпеда типа «50» уже почувствовала присутствие подводной лодки и устремилась к ней.

— Проходим сто метров, — выкрикнул старпом. — Скорость двадцать восемь узлов.

— На глубине в пятнадцать метров прекратить подъем, но не бойтесь выброситься на поверхность.

— Ясно! Двадцать девять узлов.

— Больше не слышу торпеду, изгиб линии буксируемых датчиков лишил нас возможности прослушивать её гидролокатор. — Рыков поднял руки в бессильной ярости.

— Ничего не поделаешь, придётся потерпеть, — ответил Дубинин. Шутка была не слишком остроумной, но операторы гидролокационного отсека почувствовали себя лучше.

* * *

— «Орион» только что атаковал торпедой движущуюся к нам подлодку, сэр. Я уловил едва слышные звуки в ультразвуковом диапазоне, пеленг два-четыре-ноль. Это одна из наших, типа «50», сэр.

— Надеюсь, она управится с русскими, — заметил Рикс, — И слава Богу.

* * *

— Проходим глубину пятьдесят метров, выравниваем угол всплытия, рули вверх десять градусов. Скорость тридцать один узел.

— Меры противодействия не сработали… — сказал Рыков. Буксируемые пассивные датчики теперь выровнялись, и торпеда все ещё преследовала «Адмирала Лунина».

— Никакого шума винтов?

— Никакого… Я услышал бы их даже на такой скорости.

— Наверно, один из самых последних образцов…

— Тип «50». Я слышал, это очень «умная маленькая рыбка».

— Это мы ещё посмотрим. Евгений, ты не забыл про волнение на поверхности? — улыбнулся Дубинин.

Старпом блестяще управлял движением подлодки, однако тридцатифутовые волны гарантировали, что субмарина неизбежно выскочит на поверхность между ними. Торпеда была всего в трехстах метрах от подлодки, когда «Адмирал Лунин» прекратил всплытие и выровнялся.