Все страхи мира

Все американские воинские части в разных частях земного шара были немедленно приведены в боевую готовность. Как и следовало ожидать, те подразделения, которые и в обычной ситуации поддерживали высокий уровень готовности, отреагировали быстрее всех. Одним из таких подразделений была Берлинская бригада.

Глава 37 Воздействие на людей

– Капитан, поступило срочное сообщение на ИНЧ.

– Что? – спросил Рикс, поворачиваясь от прокладочного стола.

– Срочное сообщение, капитан. – Связист протянул командиру листок с небольшой группой кодированных цифр.

– Не нашли лучшего времени для учебной тревоги, – покачал головой Рикс и скомандовал:

– Боевая тревога! Всем занять места по расписанию!

Старшина тут же включил бортовую трансляцию.

– Боевая тревога! Боевая тревога! – разнеслось по кораблю. – Занять места согласно боевому расписанию! – И тут же загремели колокола громкого боя, способные прервать самый крепкий сон.

– Мистер Питни, – произнес Рикс, пытаясь перекричать шум. – Всплыть на глубину действия антенны.

– Слушаюсь, капитан. Всплыть на глубину шесть ноль футов!

– Всплыть на глубину шесть ноль футов. Рулевой, горизонтальные рули поднять на десять градусов.

– Десять градусов вверх на горизонтальных рулях. – Молодой матрос – управление рулями поручается, как правило, самым молодым матросам – потянул на себя руль, похожий на самолетный. – Сэр, плоскости рулей подняты вверх на десять градусов.

– Хорошо.

Не успел закончиться этот маневр, как рубка управления заполнилась людьми. Боцман – самый старший среди рядового и старшинского состава ракетоносца "Мэн" – занял пост у панели управления рулями. Он был старшим рулевым управления глубиной. Капитан третьего ранга Клаггетт вошел в рубку, чтобы подменить – в случае необходимости – командира. Корабельный штурман Питни уже занял свой пост. Матросы и старшины расположились у консолей различных видов оружия. В кормовой части подлодки офицеры и матросы заняли свои места, как в центре управления запуском ракет – ЦУР, – который занимался двадцатью четырьмя ракетами "Трайдент", находящимися на борту ракетоносца "Мэн", так и во вспомогательном машинном отделении, главной заботой которого был резервный дизельный двигатель.

В рубке управления старшина, ответственный за бортовую связь, получил сообщения о готовности из всех отсеков и боевых частей – личный состав находился на местах и был готов действовать.

– Что случилось? – спросил Клаггетт. Капитан молча передал ему краткий текст экстренного сообщения.

– Учение?

– По-видимому. Почему бы и нет? – спросил Рикс. – Ведь сегодня воскресенье, правда?

– На поверхности по-прежнему штормит?

Словно отвечая на этот вопрос, "Мэн" начал раскачиваться. Указатель глубины показывал двести девяносто футов, и массивная подлодка внезапно накренилась на десять градусов вправо. Члены команды покачали головами и принялись ворчать. Вряд ли на борту ракетоносца был хотя бы один человек, которого никогда бы не тошнило. Условия для морской болезни были идеальными. При отсутствии всяких наружных ориентировок – а подводные лодки отличаются тем, что у них нет окон и иллюминаторов, – глаза не замечали никакого движения, тогда как внутреннее ухо сообщало, что изменялось равновесие. Аналогичное явление, влиявшее почти на всех астронавтов "Аполло", начало оказывать воздействие и на этих моряков. Бессознательно они встряхивали головами, словно пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Все до единого надеялись, что после осуществления этого непонятного маневра – никто, кроме Рикса, пока не догадывался, в чем он заключался, – подводная лодка скоро вернется в родную стихию, на глубину в четыреста футов, где качка практически отсутствует.

– Корабль выровнялся на глубине шесть ноль футов, сэр.

– Хорошо, – ответил Рикс.

– Мостик, говорит акустик. Контакт с Сьеррой-16 утерян. Поверхностный шум лишил нас возможности прослушивать.

– Какими были последние координаты цели? – спросил капитан.

– Перед утратой контакта пеленг был двести семьдесят градусов, дистанция сорок девять тысяч ярдов, – ответил младший лейтенант Шоу.

– О'кей. Поднять перископ на антенну УВЧ, – скомандовал Рикс мичману, находящемуся на вахте. Сильная бортовая качка бросала "Мэн" то на один борт, то на другой, и крен достигал двадцати градусов, поэтому Риксу хотелось скорее узнать, почему ему пришлось подняться на поверхность. Мичман начал вращать бело-красное колесо управления, сверкающий смазкой цилиндр пополз вверх, выталкиваемый гидравликой.

– Вот это да! – пробормотал капитан, держась руками за рукоятки управления перископом. Он чувствовал, с какой силой били волны по кончику перископа, едва поднявшегося над поверхностью.

– Принимаем сигнал по УВЧ, сэр, – доложил офицер связи.

– Приятно слышать, – заметил Рикс. – Мне кажется, что волны достигают тридцати футов, главным образом зыбь, но с некоторых ветер срывает пену. Ничего страшного, если понадобится, мы и в такую погоду можем осуществить запуск, – добавил он словно в шутку. В конце концов, это всего лишь учение.

– Как небо? – спросил Клаггетт.