Все страхи мира

— Вы ошибаетесь, сэр. Выстрел из пистолета можно объяснить как поступок безумца, однако первая жертва была результатом попадания двух этих резиновых пуль из однозарядного ружья с расстояния в двадцать ярдов — двух прицельных выстрелов. Это — хладнокровное убийство, и его нельзя объяснить случайностью.

— Вы уверены в том, что он действительно мертв? — спросил Олден.

— Моя жена — врач, и она пришла к такому заключению. Его тело дернулось и сразу ослабло, что указывает, вероятно, на смерть от тяжелой черепной травмы. Израильтяне не смогут утверждать, что он споткнулся и упал на край тротуара. Это меняет все самым коренным образом. Если палестинцы не дураки, они увеличат ставки. Будут и дальше придерживаться такой тактики и ждать, пока не отзовется мировое общественное мнение. И если они поступят именно так, их выигрыш неизбежен, — закончил Джек.

— Я согласен с Райаном, — кивнул Олден. — Сегодня еще до обеда в ООН будет принята резолюция, осуждающая действия Израиля. Нам придется поддержать ее, и это покажет арабам, что ненасильственные действия являются лучшим оружием, чем камни. Какой тогда будет реакция Израиля?

Олден знал ответ и задал этот вопрос лишь для того, чтобы просветить директора ЦРУ. Райан взялся сформулировать ответ за своего директора.

— Сначала они прибегнут к обструкции. Сейчас они, наверно, ругают себя за то, что не сумели перехватить пленку, но это — запоздалая реакция. Происшедшее было почти наверняка незапланированным инцидентом, то есть, я хочу сказать, что правительство Израиля удивлено всем этим не меньше нас, иначе они сразу захватили бы телевизионщиков. В настоящее время этого полицейского капитана проверяют на предмет психической ненормальности. К обеду уже заявят, что он сумасшедший — черт побери, так наверно и есть — и что это был отдельный случайный поступок. Насколько успешной будет такая попытка оправдаться, трудно сказать, но…

— У них ничего не получится, — прервал его Олден. — Президенту придется выступить с заявлением не позже девяти утра. Мы не можем назвать происшедшее «трагическим случаем». Это — хладнокровное убийство невооруженного демонстранта официальным представителем государства.

— Послушай, Чарли, но это действительно трагическая случайность, — повторил Кабот.

— Может быть, но мы предсказывали такое в течение пяти лет. — Советник по национальной безопасности встал и подошел к окну. — Маркус, единственное, что сохраняло Израиль на протяжении последних тридцати лет, — это глупость арабов. Они или отказывались признать, что законность государства Израиль полностью основана на моральных принципах, или им было просто наплевать на это. Теперь Израиль оказался в безвыходном положении — с точки зрения этики. Если он — подлинно демократическое государство, уважающее права своих граждан, ему придется гарантировать арабам более широкие права. Но тогда будет нанесен серьезнейший ущерб его политической целостности, которая основывается на том, чтобы успокаивать собственных религиозных фундаменталистов — а тем в высшей степени наплевать на права арабов, правда? Но если израильтяне уступят религиозным фанатикам и прибегнут к обструкции, попытаются загладить случившееся, тогда Израиль не является демократическим государством и не может рассчитывать на политическую поддержку со стороны Америки, без которой ему грозит экономическая катастрофа или военное поражение. К нам применима та же дилемма. Наша поддержка Израиля основывается на его политической законности как действующей либеральной демократии, но эта законность больше не существует. Страна, чья полиция убивает безоружных людей, не обладает законностью, Маркус. Мы больше не сможем поддерживать Израиль, где происходят подобные трагедии, равно как не поддерживали таких диктаторов, как Сомоса в Никарагуа или Маркос на Филиппинах, или других самозваных правителей…

— Черт побери, Чарли! Израиль — не…

— Я знаю, Маркус. Израиль не относится к их числу. Никак не относится. Однако доказать это они могут лишь одним способом — измениться, осуществить то, что они все время провозглашали. Если они попытаются игнорировать общественное мнение, Израиль обречен. Они захотят опереться на свое политическое лобби и увидят, что оно больше не существует. Если дело зайдет настолько далеко, они поставят наше правительство перед еще более значительными трудностями, чем сейчас, и тогда придется подумать о том, чтобы открыто лишить их всяческой поддержки. Мы не можем пойти на это. Нужно найти другую альтернативу. — Олден отвернулся от окна. — Райан, ваша идея выдвигается теперь на первое место. Я беру на себя президента и Госдеп. Есть только один способ вытащить Израиль из кучи неприятностей — разработать план мирного урегулирования, который будет реально осуществимым. Свяжитесь со своим другом в Джорджтауне и передайте ему, что это перестало быть исследованием и стало проектом. Назовем его — проект «Паломничество». К завтрашнему утру мне понадобится план того, что нам нужно и как мы собираемся осуществить это.