Все странности мира

— Да будет так! — пророкотал Цао, и в глазах Тедрика потемнело. Он изо всех сил старался удержать своё сознание на плаву, поскольку чувствовал: от этого зависит его жизнь. А последние слова Цао: "…правь достойно по чести и справедливо по совести…" — и яркий свет, обрушившийся на него как лавина сразу со всех сторон, окончательно лишил всех сил…

ИНТЕРЛЮДИЯ 7 Исполнение желаний

1

254, август 24-го, полдень, Мир Колыбели, планета Колыбель, Студия компании "Гэлакси-интермедиа".

— И снова с вами я, Инга Дайм, в специальной новостной программе компании "Гэлакси-интермедиа", посвящённой экстренному заседанию Сената Конфедерации. Одновременно с прямым репортажем из Саутпола вам — и нам тоже — помогут разобраться в ситуации ведущие специалисты в области социальной динамики, постоянные участники наших передач и, без сомнения, выдающиеся учёные. Встречайте: профессоры Астраунского университета Ольгерд Грауф…

Высокий массивный мужчина — его внушительные размеры не могло скрыть даже кресло, в котором он уютно устроился — сдержанно поклонился зрителям в студии, вызвав множество аплодисментов. Грауф выглядел представительно, говорил просто и понятно, поэтому частенько мелькал в фельдах стерео и был хорошо знаком не только студентам, но и обывателям.

— …и Анчжэн Ким!

Студия взорвалась аплодисментами: маленький сморщенный человечек был внешне абсолютной противоположностью Грауфа, однако его неоспоримая харизма и неизменная вежливость подарила пожилому корейцу бешеную популярность. Его любили студенты и обожала публика. Профессора частенько приглашали различные медиа-каналы, чтобы он обстоятельно прокомментировал очередные события в общественной жизни Конфедерации. И что особенно важно — ему верили. То ли потому, что Анчжэн являлся родственником — правда, дальним — Президента Кима, то ли потому, что объяснял всё происходящее увлекательно и аккуратно, не задевая любимые "мозоли" своих благодарных слушателей.

— …главный вопрос на нашей встрече: для чего Первый Сенатор и Президент экстренно собрал Сенат? Прошу вас, профессор Ким.

— Спасибо, Инга. На мой взгляд, нет смысла сомневаться в официально заявленной причине созыва внеочередного заседания.

— Вы имеете в виду обсуждение результатов расследования покушений на Фелипе Седьмого Астурийского и Михаила Ратникова? Но почему именно сейчас, почему не подождать официального открытия Осенней сессии? Ведь до неё всего лишь неделя!

— Полагаю, факты, которые собирается доложить Ынхэ Пак, требуют вдумчивого анализа и, возможно, принятия некоторых особых решений, для которых требуется одобрение Сената.

— Поясните для наших слушателей, что вы называете "особыми решениями"?

— В соответствии с Клановым Соглашением, такими словами характеризуются меры насильственного характера, принимаемые против офиков или даже номинесов кланов, совершивших преступления против народа и Конституции Конфедерации. В некоторых случаях для ареста офика, члена семьи номинеса или ликвидации клана, нарушившего Соглашение, достаточно единоличного решения Президента и Первого Сенатора. Пример — недавняя ликвидация клана Мальцоу и передача его активов вновь образованному клану Ратникова. Так происходит, когда вина очевидна, доказательная база не подвергается сомнению и преступник не оспаривает подобный приговор.

— Не представляю, какими должны были быть улики, чтобы Петер Мальцоу безропотно согласился с таким решением! Пример ясен, профессор, но сейчас-то собрался Сенат! Означает ли это, что улики в отношении подозреваемых в гибели Фелипе Седьмого не столь бесспорны, и то, что в его смерти замешан некий высокопоставленный офик или даже номинес?

— Полагаю, да, — пожал плечами Анчжэн Ким, — иначе подобное не имело бы смысла…

— Извините, коллега, но не могу с вами согласиться. Возможно, что причина, по которой спешно собрались сенаторы, совсем другая!

— Вот как? У вас, профессор Грауф, иной взгляд на разворачивающиеся сегодня события?

— Да, Инга. Мне кажется, что главная тема экстренного заседания чётко обозначена в недавнем заявлении Президента о необходимости отменить право кланов на усобицу. Это и вправду пережиток прошлого, которым современные цивилизованные люди гордиться не могут.

2

— Неужели? Думаю, нам всем интересно узнать, как вы обоснуете подобное утверждение!

— Даже не буду пытаться, это и так очевидно: тысячу лет назад мы отменили право на личную или кровную месть, постарались уничтожить все проявления насилия одной личности над другой, признав их общественно-опасными. Вместо индивидуалистического беспредела люди приучились полагаться на справедливость общественного воздаяния, которое обеспечивает судебная власть. Почему бы теперь нашему просвещённому обществу не распространить эту практику на кланы, поставив их перед необходимостью признать право — например, Сената — на определение меры ответственности и наказание виноватого…