Все связано (ЛП)

— Не знаю, что за мужик может оставить сидеть на улице такую шикарную девушку, как ты. Если бы ты была моей девушкой, я бы никогда так не поступил.

Молодец. Чувствую, что мне надо угостить его конфеткой или погладить по головке.

А потом…

— Что ты сейчас только что сказал?

На этого малыша зарычал здоровенный, светловолосый парень, который только что вышел из бара с четырьмя такими же амбалами. То, что им не доставало росту, было восполнено крепким телосложением — моя мама назвала бы это «широкой костью». Им, наверно, чуть больше двадцати, на одном кепка Университета Невады, другой одет в свитер с греческой надписью.

Парни из братства.

Хотя однажды я был одним из них, я никогда не понимал, какой чертовски отвратительной и противной эта категория студентов может быть до тех пор, пока сам не выпустился. Они олицетворяют фразу молодые, тупые и полные спермы. Потому что они ходят группами, у них это стадное чувство — подстегивать друг друга, орать и пытаться впечатлить друг друга тем, насколько член-о-метров приведут их действия.

Я сразу же подбегаю с Джеком, Мэтью и Стивеном, чтобы проследить, чтобы Уоррена не убили. Кейт это не понравится.

Светловолосая макака номер один пихает Уоррена в грудь. Что самое странное — меня это действительно раздражает.

— Ты говоришь с моей подружкой, лузер?

Он хватает девушку за руку.

— Я говорил тебе подождать меня, сучка — я не говорил тебе, что ты можешь разговаривать.

Я встаю перед Билли.

— Эй, парни — думаю, здесь произошло легкое недопонимание.

— Я не думаю, что тебя это касается.

Я признаюсь.

— Вы не представляете себе, как бы я хотел, чтобы это было правдой. К сожалению, это не так. Мой друг подумал, что этой девушке нужна помощь. Он просто хотел ей помочь, вот и все. Без обид.

— Твой друг обидел меня чертовски сильно, клеясь к моей девчонке. И я собираюсь наказать его задницу. Потом он плюет на мои туфли.

Классно.

Я больше не хочу решать это дипломатично.

— Что ж, если ты хочешь вести себя, как придурок…

Девушка пытается вмешаться. Она кладет руку на грудь парня, а другой гладит его руку, пытаясь успокоить его.

— Он ничего не сделал. Пусть они идут, Блэр.

Я не могу сдержаться, чтобы не усмехнуться.

— Блэр? Тебя зовут Блэр? Боже, не удивительно, что ты такой злой. Я тебе искренне сочувствую. — Не отрывая взгляда от группы придурков, я машу Мэтью. — Видишь, что происходит, когда родители так неаккуратны при выборе имени? Вот что тебя ждет, дружище.

В случае если вы не поняли — нет, я не напуган этим крикливым парнем из братства. Потому что он, как и многие громилы, слабак. Настоящие жесткие парни? Действительно опасные? Они ведут себя тихо. Им не надо устраивать шоу или кричать, что есть мочи, что они собираются тебе навалять. Они просто это делают, еще до того, как у тебя есть шанс испугаться. Или предугадать это.

Блэр делает шаг ко мне, но Уоррен вскакивает между нами — поднимая руки в знак повиновения.

— Погоди. Просто подожди — это между мной и тобой, придурок. Не втягивай сюда моих друзей.

Я смотрю на Уоррена так, словно он помешался. Потому что я уверен, что так оно и есть.

— Ты больной?

Он смотрит на меня через плечо.

— Кейти никогда мне этого не простит, если ты пропустишь свою свадьбу, потому что окажешься в больнице. И я вырос вместе с Ди-Ди — и чему-чему я научился, так это драться.

Прямо здесь и сейчас, мое мнение об Уоррене изменилось навсегда. Он так и остается для меня идиотом — и он только что это продемонстрировал. И из-за его прошлого с Кейт, он мне никогда не будет нравиться. Но лезть вот так на рожон? Пытаться защитить меня и моих друзей? Это требует мужества. Он только что заработал мое уважение.

Мэтью, Стивен и Джек выстроились за мной, напряженные и наготове. Я делаю вдох и спрашиваю:

— Мэтью, ты не против этого плана?

Он отвечает:

— Абсолютно.

— Джек, а ты с нами?

Он злобно усмехается.

— Я всегда с вами, дружище.

— Стивен?

— Почему нет-то? Пошло оно все.

Это единственные ответы, что мне были нужны. Я обхожу Уоррена, становлюсь ближе к Блэру.

— Ладно, ты можешь выбить из него все дерьмо, а остальные из нас будут просто сидеть и смотреть.

На его лице какой-то смущенный шок.

— Серьезно?

Я улыбаюсь.

— Нет, придурок, я тебе вру.

К тому времени, как мои слова доходят до его протухших мозгов, мой кулак уже в полете. Прямо в нос этого кретина, со всего маху.

Потом все пошло-поехало.

* * *

Как правило, я считаю, что запрещенный прием — это удел слабаков. Трусливо. Но это уличная драка. Здесь нет правил. Пальцы — в глазницы, пинки — по мудям. Все это справедливая игра. Окровавленный Блэр валит меня на землю, пока вокруг нас начинается потасовка.

Я принимаю удар в плечо и по ребрам, пытаясь защитить свое лицо. Уоррен привел весомый аргумент насчет свадьбы. Если мое лицо будет заштопано, как у Франкенштейна, это испортит фотографии.

Я сделал левый хук по челюсти этого придурка, прямо рядом с разбитым носом, отчего он взвыл. Так продолжалось минут пять, хотя по ощущениям казалось намного больше.

Потом девушка, что все это начала, произносит волшебные слова:

— Копы! Копы!