Все свидетели мертвы

На машине на эту улицу к дому Валерия никто бы не смог подъехать, поэтому полицейские припарковались на площади Пластунова, затем по лестнице, длинной и узкой, и, наконец, по тропе со ступенями, то ли вырубленными рукой человека, то ли вымытыми во время ливней, поднялись наверх. Поскольку они бывали здесь и раньше, то прекрасно знали: сейчас они попадут в целое хитросплетение безымянных переулков, в большинстве своем ступенчатых, причем ступени были каменными, или бетонными, или грубо вытесанными в скале. Из стен смотрели наружу двери со старинными массивными ручками или щеколдами таких типов, какие в других местах, пожалуй, уже не встретишь. Дворы у домов были сплошь крохотные, их перегораживали подпорные стены с лестницами, увитыми виноградом. Каждый двор кончается еще одной подпорной стеной высотой метров до пяти. Киселев уже начал выбиваться из сил, удивляясь способности приятеля ориентироваться в таком пространстве, как вдруг Костя остановился возле одного из домишек, как две капли воды похожего на своих собратьев, и сказал:

– Это Валеркин.

– Ты не ошибся? – выдохнул Павел. – Не хочется еще раз повторять весь путь.

– Не ошибся. В позапрошлом году он начал строить второй этаж. Да, видно, строительство продвигается медленно, – Скворцов указал на наполовину разобранный чердак. – Паша, прошу тебя, прежде чем предпринимать решительные действия, давай его выслушаем. Я знаком с этим парнем с первого класса и голову даю на отсечение: это случайное стечение обстоятельств. Он не убивал.

– Ладно, – согласился Павел. Скворцов взялся за щеколду:

– Валера, это мы.

Аверьянов ждал их во дворе и тотчас открыл калитку:

– Заходите. Вы одни?

– Нет, с нами еще старший лейтенант.

Петино сопение приближалось. Валерий жестом пригласил всех в дом.

– Что, эту тварь действительно убили? – спросил он и вытер глаза. – Костян, ты не разыгрываешь меня?

– Разве я нашел подходящее время для розыгрыша? – парировал Скворцов. – Нет, Валера, твоего бывшего приятеля действительно кто-то убил, и его мать утверждает: это сделал ты. У тебя есть алиби?

Аверьянов наморщил лоб:

– Когда его кокнули?

– Предположительно с часу до трех часов ночи. Где ты находился?

Врач нервно усмехнулся:

– А где еще мне находиться? Конечно, здесь.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – с надеждой поинтересовался Киселев. Аверьянов смахнул капли пота со лба:

– Нет, разумеется. Я живу один.

Константин положил руку ему на плечо:

– Это плохо, Валера. Скажи, почему ты ушел раньше всех с вечеринки?

Аверьянов сплюнул:

– Да потому что мне было противно созерцать его мерзкую рожу. Ты не представляешь, сколько я сделал ему добра в этой жизни, и за это добро он отплатил злом. Впрочем, больше я тебе ничего не скажу. Кажется, это не моя обязанность – оправдываться. Доказывай мою вину, приятель. Если сможешь.

Скворцов хотел что-то ответить, но ему помешал это сделать звонок мобильного.

– Железнов, – проговорил он и ответил: – Слушаю вас, Виктор Семенович.

– Вы уже на месте? – поинтересовался бывший мэр. – Так вот спешу вас информировать. Убийство совершил Аверьянов. Охранники моего сына дали показания. Они слышали, как этот негодяй ругался с Мишей в холле, обвиняя его во всех смертных грехах, и даже собирался затеять драку. Но мой Миша всегда был спортивным мальчиком. Он не позволил до себя дотронуться. Скажите этому подонку, что есть свидетели. Отпираться ему бесполезно. Я жду положительных результатов вашего расследования.

Скворцов кинул телефон в карман и устало обратился к Валерию:

– Звонил его папаша. Скажи честно, у вас действительно состоялся неприятный разговор в холле?

Аверьянов заскрипел зубами:

– Значит, охранники меня сдали…

– А ты рассчитывал на другое? – удивился Костя. – Впрочем, не тяни время. Рассказывай, как все было.

– Мы с ним поцапались, – нехотя проговорил Аверьянов. – Да, чего мы стоим? Давайте зайдем в дом. Только извините, у меня неубрано. Этот проклятый ремонт никогда не закончится.

Полицейские прошли за хозяином в бедно обставленную гостиную и присели на деревянные стулья.

– Чаю не предлагаю, – заметил врач.

– А мы и не просим. Рассказывай.

Валерий вздохнул:

– Было время, когда Мишка казался мне самым лучшим парнем на свете. Мы вместе бегали на речку, вместе ездили в лес, вместе слушали музыку. Но в один прекрасный день Железнов изменился. Ты, возможно, этого не заметил, – обратился он к Скворцову. – Вы не были близкими приятелями.

– В чем это проявилось? – поинтересовался Павел.

– Его папа взлетел на небывалую для города высоту, – пояснил Валера. – И хотя каждый знал, как это ему удалось, Михаил почувствовал себя равным Богу. С ним стало невозможно общаться. Сначала он хвастался своими богатствами, а потом начинал унижать друзей. И мы разбежались. Ты заметил, наверное, что в последнем классе мы мало контактировали?

Скворцов кивнул.