Все свидетели мертвы

– Буду ждать, – сказал на прощанье Процевский и наблюдал за Зориной до тех пор, пока ее худенькая фигурка не скрылась из виду. Журналистка быстро дошла до остановки автобуса, приняв решение ехать домой. Ей казалось бессмысленным лично навещать семьи остальных из списка Галины Смирновой. Но на всякий случай, войдя в квартиру, она тут же позвонила по телефонам, данным ей Петей. По номеру Житько ответил заплаканный женский голос, судя по всему, пожилой женщины, и на вопрос Кати о Руслане заявил:

– Русланчика больше нет. Он умер. Эта тварь убила его.

– Кто? – остолбенела Зорина.

– Его мамаша. Напилась и зарезала своего сына, – пояснила женщина.

– Простите. А с кем я говорю? – спросила Катя.

– Я его бабушка, – ответили на том конце. – А мамашу уже забрали в тюрьму. Надеюсь, что надолго.

После разговора с бабушкой убитого мальчика у журналистки не поднималась рука звонить родителям Богданы Лазаревой. Однако она заставила себя сделать это и получила ответ: девочка скончалась от приступа удушья. На этот раз с ней разговаривала мать, которая, едва сдерживая рыдания, ругала себя за то, что вовремя не отвела ребенка к врачам и не определила диагноз: бронхиальная астма. Итак, оставалась Полина Москвичева. Катя с дрожью в руках набрала ее номер, но никто не подошел к телефону. Зорина даже порадовалась. Слышать о стольких смертях за короткое время – это выше ее сил. Спрятав список в сумочку, Катя прошла в комнату и улыбнулась. Бабушка с внучкой так заигрались в многочисленных Барби, что не заметили прихода матери.

– Здравствуй, моя родная, – Зорина бросилась к девочке. Та потянулась к ней, подставляя щеку.

– Вы, я вижу, прекрасно справляетесь, – заметила журналистка.

– Я же сказала: у нас будет все прекрасно, – отозвалась Евгения Георгиевна. – Тут, кстати, Тамара Михайловна обрывает телефон. Она страшно ревнует меня к нашей девочке. Придется завтра уступить ей вахту.

– Не возражаю, – засмеялась Катя.

– А где Костя? – поинтересовалась мама.

– Он еще в отделе. У нас два преступления и пока ни одной приличной зацепки.

– Понятно, мои дорогие. Ну и работка у вас! – вздохнула Евгения Георгиевна. – Но мы, мамы, подсобим чем можем. Я тут пельмешков налепила, пока маленькая спала. Хочешь, сварю?

– Конечно, – откликнулась Катя. Больше всего на свете она обожала мамины пельмени. Женщина засуетилась:

– Тогда понянчи пока свою доченьку. Я мигом.

Вскоре Катя с удовольствием ела мамины пельмени. Евгения Георгиевна, в отличие от многих хозяек, делала к пельмешкам обалденно вкусный соус из уксуса и чеснока. Журналистка быстро опустошила тарелку.

– Костику оставь, – рассмеялась мама. – Полинку я уже покормила. Ну как, движется дело Галочки?

– Я же сказала, ни одной нормальной зацепки, – пояснила Зорина. – Рада бы закончить все быстрее, да, как назло, не получается.

– Ее мать наверное, вне себя от горя, – предположила Евгения Георгиевна.

– Да, – подтвердила Катя. – Сегодня я была у нее. Лучше бы мне всего этого не видеть.

– Понимаю, – мама прислушалась. – Кажется, на лестнице слышатся шаги твоего благоверного. Только у него такая тяжелая поступь.

Катя улыбнулась. У ее матери был музыкальный слух, и она прекрасно пела и играла на фортепиано. Когда Костик заклацал ключом, Зорина захлопала в ладоши:

– Ты, как всегда, угадала.

Евгения Георгиевна направилась к выходу.

– Где мой любимый зять? – встретила она Скворцова. – Наверное, голодный, как волк.

– Есть такое, – признался майор.

– А у меня для тебя пельмешки, – порадовала она мужчину. Тот застыл на пороге:

– Ваши пельмени?

– Вот именно.

Костя галантно поцеловал ей руку:

– Ну, об этом я даже не мечтал. Думал, придется с Катюхой сбегать в местное кафе. Ей ведь тоже некогда было сегодня готовить.

– А для этого и существуют бабушки, – в который раз произнесла Евгения Георгиевна знаменитую фразу. – Мой руки и садись за стол. Тебе еще осталось.

– А где моя дочурка? – Скворцов заглянул в детскую. Дочь сосредоточенно обучала чему-то своих белокурых подружек. – Вижу, все нормально. Ну что же, Евгения Георгиевна, давайте ваши пельмени.

Костя подмигнул Кате:

– Составишь компанию?

– Я уже кушала, мой дорогой, – отозвалась супруга. Мама недовольно посмотрела на нее:

– Когда супруг зовет, нужно слушаться. Кстати, поставь чай, а то сама и не попила. А я пойду к внучке. Мне скоро домой собираться. Отец твой тоже кушать просит, – она демонстративно вышла и закрыла дверь. Костя хмыкнул:

– Мама, как всегда, угадала. Я хотел рассказать тебе последние новости. Заболотный закончил вскрытие и сделал кое-какие выводы.

– Какие? – подалась вперед Зорина.

– Твоя подруга на кладбище совершала сеанс черной магии, – пояснил Скворцов. – Именно поэтому она нарисовала магический круг, срезала лозу орешника, а в руке держала заклинания. Что-то вроде «Император Люцифер, Хозяин и Князь мятежных Духов. Я молю тебя оставить твое убежище, в какой бы части света оно ни располагалось» и так далее. Мне вообще противно об этом говорить. Но как она могла, Катя? Ты что-нибудь знаешь о ее увлечении магией, причем черной?