Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы

«В голове: "Какой переворот? Что он несет?" – описывает свои эмоции Альфред Кох. – Боже мой, какая чушь! А потом мысль: все правильно. Содержание не имеет значения. Главное – жути нагнать. Эти Шопенгауэры в погонах должны услышать то, что они ни в коем случае не предполагали услышать. То, что они заговорщики, станет для них новостью. Такого хода они не просчитывали. Теперь они должны быть в состоянии ступора. Они ведь как думали? Что повяжут этих коробейников. И Чубайс приползет на брюхе их спасать, все сдаст и тихо отвалит. Вот и славненько, вот и чудненько. Катись колбаской… Уноси ноги, пока жив… Скотина. Или все-таки посадить? Или так… А тут на тебе: где "на брюхе"? Нет "на брюхе"! Где "все сдаст"? Нет "все сдаст"! Что-то мы не так рассчитали… Что теперь делать?»

Часть аудитории испытывает ужас от того, до чего докатилась российская журналистика.

«Я, конечно, узнала о случившемся не по телевизору, а по телефону – от Миши Леонтьева, кажется. Он рвал на себе волосы, – вспоминает журналистка Татьяна Малкина. – А потом мы все смотрели эту злосчастную передачу Киселева про неудавшийся переворот, и прямо было неловко. Даже для Киселева и НТВ это было, по-моему, чересчур. Это очевидная непристойность. И еще хуже, что она имела прямое отношение к тому, что делали мы сами, – только это было еще омерзительнее. Мы-то помогали Ельцину с чистым сердцем, потому что он наш мужик, наш кандидат. Но все же мы прикидывались приличными журналистами и держали марку с разной степенью успешности».

Наина Ельцина тоже смотрит телевизор. Она в шоке и немедленно звонит дочери: «Не могли потерпеть до утра? Вы что там, выяснили все? Зачем сразу давать такое сообщение по телеканалам? Народ на ушах стоит! Какой переворот! Мало ли, задержали до выяснения. Зачем такую шумиху поднимать по телевидению?»

«Мама, это единственная защита, – объясняет Таня. – Другого варианта нет. Как еще найти на людей какую-то управу, ну чтоб они хоть чуть-чуть испугались… Ты понимаешь – другого выхода нет! Выход только один».

«Таня, это же, наоборот, нагнетает обстановку, – причитает Наина Ельцина. – Папа отвернется, и все отвернутся. Ну, до выяснения, до утра можно же подождать, зачем сразу… Нельзя людям такое сообщать».

«Вот для народа, для народа это как раз очень хорошо, – настаивает Таня. – И папа после этого должен их снять. Это единственный для папы путь победить на выборах, потому что вся страна уже устала жить под властью Александра Васильевича».

«Папа их убирать не будет…»

«Тогда папа не выиграет выборы, мама».

«Просто такие вещи по телевидению нельзя заявлять. Это смех. Ну вот завтра их отпустят, и что?.. Завтра кто-то будет отвечать за это. Тот же Березовский. Барсуков не будет отвечать. Он мне уже сказал, чтоб я ему не звонила больше до утра. Ты Барсукова не убедишь ни в чем, и папу не убедишь», – волнуется жена президента.

«По крайней мере, я папе скажу все, что я думаю».

«Он тебя слушать не будет».

«Мам, а чего тогда затевать? – выходит из себя Таня. – Тогда все. Тогда даже очень хорошо, что не изберут, потому что это действительно стране не нужно. Ты просто не понимаешь всю глубину проблемы. Это сейчас единственный выход. И не надо говорить, что я попала под чье-то влияние или еще что-то. Нет. Мамочка, поверь, сделано все, чтобы отгородить папу от этого. Но другого выхода… не говорить нельзя. Потому что эти люди…»

«Таня, ты пойми, что отгораживать нечего. Его невозможно отгородить ни от кого, это одно целое», – объясняет дочери Наина Ельцина.

«Мам, а то, что сейчас происходит, как называется? Никто же работать не будет на этой кампании больше. Это же прямое запугивание. Ты понимаешь, что творится? Ты мне скажи, папа спит?»

«Да».

«Я просто боюсь, выдержит ли он все это. А потом они, конечно, почву подготовили. Конечно, они капали долго. Какие тут все гады те, кто занимается выборной кампанией».

«Я одного не понимаю: они хотят, чтобы Зюганов, что ли, был?» – недоумевает мама.

«Они хотят сами править! – отвечает дочь. – Папу отстраняют, силовой какой-нибудь вариант, и привет».

«А как отстранить папу, если второй тур сейчас должен быть?»

«Да какой сейчас второй тур, если они такие вещи творят? Как можно брать людей, которые занимались финансированием кампании? Это ключевые люди. И ключевой этот проект – "Голосуй или проиграешь"… Не знаю, мам, единственный выход – это действительно их уволить…»

Лебедь в игре