Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы

ОРТ и НТВ сообща начнут мочить правительство. Изо дня в день на ОРТ будут рассказывать о том, что Потанин организует оргии со стриптизершами для нового первого вице-премьера Бориса Немцова. А журналист Александр Минкин напишет серию разоблачительных статей о том, как Чубайс и его друзья получили огромные взятки под видом гонорара за ненаписанную книгу о реформах в России. Эти обвинения подхватят федеральные каналы.

То оружие, которое в 1996 году сделало Бориса Ельцина президентом, быстро разрушит приведшую его к власти элиту. От какого-либо единения вчерашних победителей не останется и следа.

Вся команда Чубайса уйдет в отставку, он сам останется первым вице-премьером.

Александр Минкин вернется в «Московский комсомолец».

Новый глава ВГТРК Николай Сванидзе уволит Светлану Сорокину.

Александр Коржаков станет депутатом Госдумы, а Александр Лебедь – губернатором Красноярского края.

Довольно быстро станет понятно, что из-за развития мобильной связи телефонные линии «Связьинвеста» не имеют почти никакой ценности.

Президент Ельцин так никогда и не оправится после своей предвыборной кампании.

Однажды во время очередного совещания в Кремле Ельцин провалится в сон. Очнувшись, он поглядит направо и увидит рядом с собой невысокого лысого человека с бородкой – это Сергей Зверев, теперь замглавы администрации президента. Тогда он посмотрит налево – и там тоже окажется невысокий лысый человек с бородкой – это Владимир Платонов, спикер Мосгордумы. Президент не узнает ни того, ни другого. И с изумлением продолжит крутить головой, пытаясь понять, кто этот человек с двух сторон от него. Или кто эти люди. И где он вообще находится. Но понять не сможет. А остальные участники совещания похихикают и сделают вид, что ничего не происходит.

Эпилог. 25 лет спустя

Главный вопрос, который обсуждают до сих пор, даже спустя 25 лет, – были ли выборы 1996 года сфальсифицированы. Тема приобрела особую скандальность в 2012 году – тогдашний президент Дмитрий Медведев на встрече с оппозиционерами заявил: мол, мы-то знаем, что на самом деле в 1996 году победил Зюганов.

Почти все, с кем я общался, пока писал книгу, в один голос уверяют, что Медведев неправ – он в тот момент еще жил в Петербурге, был слишком молод и далек от большой политики, ему просто неоткуда было узнать, как все происходило на самом деле, говорят они. Другой стандартный аргумент такой: если результаты можно было просто нарисовать, зачем же все так напрягались? Или такой: почему тогда не сделали нужный процент партии власти на думских выборах в 1995-м, а вместо этого отдали победу коммунистам? И почему не пользовались этой возможностью на региональных выборах, на которых в 1990-е сплошь и рядом побеждали оппозиционеры?

Чтобы прояснить ситуацию, я обратился к независимому аналитику, специалисту по выборам Сергею Шпилькину. Он выстраивает математические модели, которые наглядно показывают, насколько вероятны вброс и фальсификация. Шпилькин изучил все доступные данные 1996-го, построил графики и вынес свой вердикт: в подавляющем большинстве регионов выборы сфальсифицированы не были. По словам Шпилькина, подозревать, что был вброс, имеет смысл, если у одного из кандидатов – обычно у представителя власти, максимальные результаты при максимальной явке избирателей. Такое наблюдается почти на всех выборах после 2000 года. Но в 1996 году картина другая: на тех участках, где явка очень велика, как правило, лидирует Зюганов. Впрочем, замечает Шпилькин, есть отдельные регионы, например некоторые республики Северного Кавказа, а также Башкирия и Татарстан, где манипуляции с подсчетом голосов, несомненно, были, и к тому же направление этих манипуляций менялось: в пользу Зюганова в первом туре и в пользу Ельцина во втором. Но масштабы этих манипуляций недостаточно велики, чтобы ставить под сомнение победу Ельцина во втором туре.

Но разве дело только в цифрах?

Сейчас почти все причастные к кампании 1996 года говорят о ней с гордостью. Они по-щегольски хвастаются не только тем, что победили, но и тем, как эффектно они победили. И почти никто ни о чем не жалеет.

«Я ничего героического не сделал, просто удержал ситуацию и все», – так Анатолий Чубайс оценивает свою работу в администрации президента. «У меня не было целостной программы, но набор векторов был очевиден, – размышляет он. – В реальности у меня не оставалось ресурсов для каких-то политических реформ, у меня просто была задача удержать ситуацию в руках Бориса Николаевича».

«Им показалось, что так, без серьезных институциональных реформ, можно управлять страной, – размышляет Василий Шахновский. – С 1996-го по 1998-й ничего не делали, никаких реформ не было. Никакой осознанной линии. А всю оперативную текущую работу брал на себя Черномырдин. Стратегических решений никто не принимал. Политика превратилась в интригу. Этим продолжают заниматься и сегодня – это же интрига, это же двор».