Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы

Все ждут, что ответит президент: ходят слухи, что он может распустить Думу. Поначалу Ельцин реагирует спокойно. В Кремле заявляют, что не надо переживать, ничего серьезного не произошло, Дума пошутила. «Пусть коммунисты не пугаются и пусть Зюганов на БТР на работу не ездит», – говорит Ельцин журналистам, отвечая на вопрос, какой будет реакция властей.

Добавляет абсурда лидер думской фракции ЛДПР Владимир Жириновский. Он проводит пресс-конференцию, на которой обещает, что, как только будет избран президентом, начнет добиваться восстановления Византийской империи.

Весь день 15 марта всем и правда кажется, что кризис обернется конфузом и скоро забудется. Борис Ельцин уезжает в Завидово. Там президент продолжает повторять Коржакову свою фразу, произнесенную накануне, после думского голосования: «Это можно рассматривать как попытку ликвидировать нашу государственность».

В Завидове Коржаков обсуждает с президентом, что абсурдное решение Думы – это отличный повод распустить ее. Если Дума нарушает закон, то значит, ее надо разогнать. Если коммунистическое большинство в Думе ставит под угрозу государственность, то значит, компартию надо запретить. А проводить президентские выборы в такой ситуации вообще нельзя, их следует отложить. Не отменить, а именно отложить года на два. Двух лет будет достаточно, чтобы довести реформы до конца и подготовить достойного преемника, так что через два года Ельцину уже не придется баллотироваться.

Коржаков уже не первый месяц твердит, что выборы можно бы перенести, – а тут такой прекрасный повод. И главное – никогда еще Ельцин не был так близок к согласию с ним.

Все в этом решении Ельцину нравится. Ему не придется тратить силы на предвыборную кампанию. Ему не придется переизбираться еще на четыре года. Наконец, Ельцин любит разом избавляться от застарелых проблем. «Чего греха таить: я всегда был склонен к простым решениям, – так передан ход мыслей Ельцина в его книге «Президентский марафон». – Всегда мне казалось, что разрубить гордиев узел легче, чем распутывать его годами. Я почувствовал: ждать результата выборов в июне нельзя… Действовать надо сейчас!»

«Срочно летим обратно в Москву», – командует он Коржакову. Рано утром в субботу 16 марта они садятся в вертолет и улетают из Завидова – разгонять Думу.

Все это время помощники Ельцина вырабатывают план действий: их предложение – подключить Совет федерации и Конституционный суд, которые заставят депутатов дезавуировать собственные постановления. Есть два варианта, как это сделать: первый – обратиться в Совет федерации с письмом, второй – неформально попросить его председателя Егора Строева и уступить инициативу самим сенаторам, так им будет приятнее и все пройдет быстрее.

О том, что у Ельцина в голове уже созрел третий вариант, помощники пока еще не подозревают.

Вы получите указ

В воскресенье 17 марта, в половине восьмого утра, Коржаков звонит министру внутренних дел Анатолию Куликову и просит его к 11 часам приехать в Кремль к Ельцину. Куликов еще не знает, зачем его вызвали, но, ожидая в приемной, замечает лежащий на столе у секретаря график встреч президента на это утро: министр юстиции, потом генеральный прокурор, следом глава МВД, затем директор ФСБ и, наконец, глава Конституционного суда.

Вскоре из кабинета президента пулей выскакивает и убегает прочь генпрокурор Юрий Скуратов. Куликов заходит. Вот как он описывает дальнейшие события в своих воспоминаниях «Тяжелые звезды».

«Я решил распустить Государственную думу, – без прелюдий начинает Ельцин. – Она превысила свои полномочия. Я больше не намерен терпеть этого. Нужно запретить Коммунистическую партию, перенести выборы». И еще он несколько раз повторяет: «Мне нужно два года, мне нужно два года».

Ельцин не спрашивает мнения министра, а просто сообщает ему: «Во второй половине дня вы получите указ».

«Борис Николаевич, вы верховный главнокомандующий, вправе принимать решения, – отвечает Куликов. – Но, если вы не возражаете, я бы к 17 часам доложил вам некоторые свои предложения». Ельцин соглашается.

Куликов выходит из кабинета Ельцина, но в президентской приемной его просят подняться к Коржакову. К Ельцину тем временем заходит директор ФСБ Михаил Барсуков. Он ближайший друг Коржакова, по его лицу видно, что он заранее знает тему разговора с президентом.

Борис Ельцин и министр внутренних дел Анатолий Куликов

Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина»

По дороге к Коржакову глава МВД размышляет о том, как будут развиваться события дальше. Он, естественно, помнит, что случилось два с половиной года назад – в октябре 1993-го.