Все своими руками! Хозяйственные будни оруженосца

— Не позорь меня, женщина! — приосанился Хьюберт. Нас против него было двое — я и Гардзей, а грозило стать еще больше, впрочем, Хьюберту было плевать. Но шанс переубедить его у меня пока оставался — сапог, если бы не, чтоб ему в гробу вертеться, Хлодвиг.

Он обождал, пока опасность огрести от крестьян минует, и теперь терся возле нас и довольно подхихикивал. Солнце блестело на его лысине.

— Не посрамил, не подвел! — заявил он. — Могу гордиться потомком! Достоен! — И тут же обернулся ко мне: — Рыцарь с сохой? Унижение-то какое!

Ах ты нечисть! Жрать, значит, горазд, а работать — унижение?

— Не слушай ты его, — я еще раз пнула Хьюберта, — у него от зелий и тоски за четыреста лет крыша поехала. Труд почетен и…

Да, Гардзей-то, конечно, моим словам закивал, и кузнец уже возник у Принца за задней частью — я бы на месте Хьюберта ноги сделала, но, как и положено любому рыцарю, Хьюберт слушал не голос разума, а многочисленные голоса в своей голове. В мечтах он уже тряс драконьей башкой перед королем и претендовал если не на расширение владений — потому что до такого он в жизни не догадается, — то хотя бы на отмену решения его женить. Тьфу. Знала бы, что так кончится, я бы его связала и приволокла королю.

— Денег мне собери, коня и провизию, — величественно объявил Хьюберт старосте и через плечо бросил кузнецу: — Доспехи мне к завтрашнему утру!

Он тронул Принца, я, растерянно оглянувшись на старосту, кузнеца и остальных крестьян, поплелась следом. Хлодвиг за нами. Я смерила его презрительным взглядом, мол, тебя, старый хрыч, я вообще вечером сживу со свету. Ляжешь в гроб, там тебя и замурую и еду буду через дырку совать. Или не буду. Я еще не решила. Внешне я, конечно, была покорна судьбе, но внутри все клокотало от злости.

Для себя я решила: оруженосец я или нет, а на дракона с Хьюбертом не пойду. Он животное! Я против. В смысле — дракон животное, но и Хьюберт тот еще козел.

— Там у нас канава не вырыта, — в который раз напомнила я, скрипя зубами. Была бы у меня в руках лопата — Хьюберт до замка бы не доехал. Живой, по крайней мере, и целый. — У тебя впереди вся ночь, чтобы расширить ее и углубить. Как раз по твоему росту и на полтора роста вглубь. Да-да, ты правильно догадался, чего рожу кривишь?

Ну да, выкопал себе могилу словесно — так и физически не отставай.

Глава восемнадцатая

Мне стоило взять с собой Гардзея. Но я не подумала, что мне понадобятся поддержка и опора, хотя бы и в виде обычного деревенского старосты с вилами, и осталась один на один с двумя двинутыми на величии рыцарями.

Хьюберт сначала молчал, потом, видимо, поняв, что он на Принце всяко успеет удрать из зоны досягаемости сапога, пока я его еще снимать буду, воодушевился и начал рассказывать, как лихо он завалит дракона. Хлодвиг поддакивал. Замечу, что дельные советы он потомку не давал, зато подзуживал. По версии Хьюберта все выходило просто: вот он находит дракона — где? — вот он вызывает его на бой — что? — и вот уже триумфатором возвращается на деревенскую площадь. Просто отличный план, победоносный на бумажке, так сказать. Детали Хьюберт тактично опустил.

Я шла и наставляла себе синяки на лбу. Ладонь прикладывать было уже лень.

— Где ты его найдешь, дракона этого? — не выдержала я. — Ты знаешь, где у него гнездо?

— Выслежу, — отмахнулся Хьюберт. Естественно, это же почти как магазин на «Гугл Мэпс» найти.

— Каким образом? Он еще недели две тут может не появиться!

— Ну две недели — это ты, положим, загнула, Ликс, — промурчал Хлодвиг. — Дня три еще, может, четыре, и проголодается да прилетит.

— Допустим. Вот лежит дракон… где, кстати, он лежит?

Хлодвиг посверкал лысиной.

— А кто его знает? Они обычно в скалах прячутся. Или в замках старых. Главное, чтобы у него убежище было, закрытое со всех сторон. Они в одну какую-то щель — шасть! А если кто приблизится, сразу пламенем.

— О, просто отлично. Огнем — и пепел от бравого рыцаря, — сказала я и подняла вверх палец. Вообще как в пустоту, надо срочно наращивать навыки красноречия. Очень не хочется еще и от меня пепел.

Хлодвиг понял, что сморозил что-то не то, потому что Хьюберт остановил коня и посмотрел на нас обоих. С подозрением таким и немного с обидой. Он, дескать, на подвиг собрался, а мы ему всю малину портим своими замечаниями и неуместной критикой. «Сперва добейся» — было написано на его физиономии.

— Что? — спросила я. — Подумать головой до того, как говорить, была не судьба? Ну, у тебя всегда есть шанс снова стать бродячим монахом. Кому ты, собственно говоря, нужен?

А вот теперь я зря это сказала. Хьюберт набычился, ну, у него как обычно, а Хлодвиг мигом вспомнил, что он на что-то способен. Ну или был способен, когда труха не сыпалась.

— Я, когда из замка их выгонял, сначала глифы поставил, а затем мороком выманил и эти самые глифы активировал. Подновлять приходится, а что делать.

Хьюберт тронул коня. Видимо, решил, что и ему этого рецепта будет достаточно. Но я не сдавалась.

— А пугала? Что вы там еще делали? Хлодвиг? Ау?

— Ну, они блестящее не любят…