Всё та же я

– Что вы сделали со своими руками? – Марго, остановившись у кассы, уставилась на татуировки Лидии.

На Лидии была изумрудно-зеленая блузка с рукавами буф, открывавшими трех аккуратно вытатуированных японских карпов кои – оранжевого, нефритового и синего.

– Ах это вы о моих татушках! Вам нравится? – Лидия взяла сигарету в другую руку и поднесла татуированное предплечье к свету.

– Да, если бы мне хотелось походить на матроса!

Я принялась осторожно подталкивать Марго вглубь магазина:

– Сюда, Марго. Смотрите, у них винтажные вещи рассортированы по годам. Если вам нужна одежда шестидесятых годов, то это здесь, а если пятидесятых – то там. Слегка напоминает вашу квартиру.

– Ничего похожего!

– Я просто хочу сказать, что они торгуют нарядами вроде ваших. В наши дни это весьма перспективное направление бизнеса.

Марго пощупала рукав нейлоновой блузки, посмотрев поверх очков на лейбл:

– Эми Армистед – ужасная линия одежды. Всегда терпеть не могла эту женщину. Или «Les Grandes Folies». У них вечно отваливались пуговицы. Дешевые нитки.

– А вот тут у них, в пластиковых чехлах, реально интересные платья. – Я подошла к отделу коктейльных платьев, где были выставлены лучшие образцы женской одежды. Сняв с плечиков бирюзовое платье «Сакс Пятая авеню», расшитое по подолу и манжетам блестками и бусинками, я с улыбкой приложила к себе.

Марго пригляделась к платью, повертела этикетку с ценой:

– Кто, ради всего святого, заплатит за это такие деньги?!

– Люди, которые любят хорошую одежду, – ответила появившаяся у меня за спиной Лидия.

Лидия громко жевала жевательную резинку, и при каждом движении ее челюсти в глазах Марго появлялись яростные огоньки.

– Неужели они действительно пользуются спросом?

– Да еще каким! Особенно если вещи в безупречном состоянии, как ваши, – сказала я и, повернувшись к Лидии, добавила: – Все вещи Марго хранятся в пластиковых чехлах в шкафах с кондиционированием воздуха. У Марго есть одежда еще сороковых годов.

– Это не мои. А моей матери, – сухо произнесла Марго.

– Серьезно? А что там еще у вас есть? – Лидия пристально рассматривала шерстяное пальто Марго длиной три четверти от «Йегер» и черную меховую шляпу, напоминающую огромную губку для мытья фирмы «Виктория сикрет». Несмотря на теплую погоду, Марго постоянно мерзла.

– Что у меня есть? Ничего такого, что я хотела бы здесь продать. Благодарю.

– Но, Марго, у вас ведь есть несколько действительно чудесных костюмов – «Шанель» и «Живанши», – которые вам уже не годятся. А еще шарфы, сумки. Вы могли бы предложить все это дилерам винтажной одежды. И даже аукционным домам.

– «Шанель» можно продать за серьезные деньги, – глубокомысленно заметила Лидия. – Особенно сумки. Не слишком потрепанные, приличные сумки-конверты из натуральной кожи «икра» могут стоить от двух с половиной до четырех тысяч. Новая обойдется вам ненамного дороже. Понимаешь, о чем я? А если из кожи питона, то цена сразу вырастет до небес.

– Марго, у вас ведь не одна, а несколько сумок «Шанель», – заметила я.

Марго еще крепче зажала под мышкой сумочку «Эрмес» из крокодиловой кожи.

– А у вас еще такие есть? Миссис Де Витт, мы можем легко их продать. Мы даже завели лист ожидания для желающих приобрести хорошее барахло. Я знаю даму в Асбери-Парк, которая готова выложить до пяти штук за приличную сумку «Эрмес». – Лидия провела пальцем по краю сумки, но Марго отшатнулась с оскорбленным видом.

– Это не барахло! – отрезала она. – У меня нет барахла.

– По-моему, вам стоит обдумать это предложение, – вмешалась я. – Мне кажется, у вас достаточно вещей, которыми вы больше не пользуетесь. Вы можете продать их, оплатить наконец коммунальные услуги и перестать дергаться.

– А я и не дергаюсь! – отрезала Марго. – Кстати, я была бы весьма признательна, если бы ты прекратила обсуждать на людях мои финансовые дела. И вообще, мне не нравится это место. Здесь пахнет старьем. Пойдем, Дин Мартин! Мне необходимо выйти на свежий воздух.

Я проводила Марго на улицу, прошептав слова извинения, на что Лидия лишь невозмутимо пожала плечами. Надежда рано или поздно заполучить гардероб Марго, похоже, смягчила природную ершистость Лидии.

В такси мы ехали в гробовом молчании. Я злилась на себя за отсутствие дипломатичности и одновременно на Марго за ослиное упрямство, поскольку, на мой взгляд, я предложила вполне разумный вариант. Марго всю дорогу отказывалась на меня смотреть. Я сидела возле нее, между нами сопел Дин Мартин, и прокручивала в голове различные доводы, пока молчание не начало действовать угнетающе. И тут до меня дошло, что рядом со мной старуха, которая не так давно выписалась из больницы, и я не имею никакого права на нее давить.

– Марго, я вовсе не хотела вас расстраивать, – сказала я, помогая Марго выйти из такси. – Мне просто казалось, что это некий выход из положения. Ну, вы понимаете, учитывая ваши долги и все такое. Не хочу, чтобы вы потеряли дом.