Все тайны Алисы

— Да все как обычно… Возле кассы ждут ананасы, народ ропщет, что расценки ниже, чем в «Карате», и грозится убежать туда. Открылось еще одно агентство, там нужны авторы, но мне там не показалось… Как-то, Павлищева, там сурово. Девочек даже покурить выпускают под расписку… Просто концлагерь. А платят всего ничего — двести в неделю, с одним выходным. А, прости… Тебя ждет Мерзавцев, — мерцая радостью, как новогодняя гирлянда, сказал Ромик.

— Сейчас я все отдам, — пообещала Алиса, решив, что Мерзавцев ждет ее текст.

— Он имеет больше тебя и в милостынях не нуждается, — попытался пошутить Ромик.

— Даже в несравненной Элайзе?

— Да в ней-то все и дело! — порадовал Алису Ромик. — Там какие-то умопомрачительные новости, и он уже с половины девятого выскакивает из кабинета, как кукушка из часов, требуя срочно представить ему тебя — живую или мертвую!

— Господи! — испугалась Алиса. — Лучше уж я представлюсь ему живой. Я еще никогда не была мертвой, не думаю, что мне это понравится!

Приятная перспектива, обещанная ей Ромиком, пригвоздила Алису к месту. Если за минуту до этого сообщения она собиралась открыть дверь и войти в «святая святых» нашей «изящной словесности», теперь ее планы изменились.

— Дай сигарету! — попросила она.

Ромик протянул полупустую пачку «Честера», Алиса закурила и с тоской посмотрела на длинный коридор, в глубине которого, за мрачной дверью, ее не ожидало ничего хорошего. «Если наш босс разыскивает меня с раннего утра и требует меня в виде трупа, лучше сразу развернуться и уйти», — подумала она. Но ее желания, как всегда, не выдержали испытания реальностью. Конечно, деду носили в храм на помин и хлеб, и яйца на Пасху, да и зарплату ему платили — маленькую, конечно, но скромно прожить можно. Дед курение не одобряет, поэтому на сигареты внучке денег давать не станет. Кроме того, исторически так сложилось, что Алиса может нормально заработать только в этом чертовом издательстве.

— И почему он так разозлился? Я же все закончила.

— Да он не был злым, — успокоил ее Ромик. — Скорее он был встревоженным. И взволнованным. Кстати, как твой дедуля? Приехал со своей иконой?

— Да нет еще, — отмахнулась Алиса. — Торчу одна в пустом доме, а сегодня еще всю ночь писала эту жуткую Мидленд…

— Призраки пугали? — спросил он.

— Если только несравненной Элайзы и ее Роберта, — удивилась Алиса Ромиковой прозорливости. — Меня пугала тишина, Ромик. Понимаешь, со мной что-то происходит. Надо, чтобы кто-то за стеной кашлял или храпел… Или распевал романсы. А тишина наводит на меня ужас, мне мерещатся разные глупости или в голову приходят какие-то кошмары…

— Замуж тебя пора выдавать, Павлищева, — ответил Ромик. — Непосильное бремя целомудренного одиночества начинает давить тебе на мозги…

— Да вот уж и нет! — возмутилась Алиса. — На мозги мне эта Элайза давит, а не одиночество!

Он пожал плечами:

— Как знаешь… Я дал рекомендацию, а уж принимать лекарство или нет — дело умирающего.

* * *

Зевс-громовержец, или грозный Фатум, поджидал Алису в своем кабинете. Кабинет был огромный, а Зевс-Фатум маленький. Поэтому у Алисы иногда рождались в голове подозрения, что, когда Мерзавцев остается один, он вальсирует. Алиса даже представляла себе, как это выглядит: он снимает с носа очки, включает Штрауса и танцует, танцует, танцует — с таким упоением и страстью, словно этот танец — последний в его жизни. Только и мелькают в воздухе его маленькие ручки и острые ко…

Вот о коленках она вспомнила зря. Коленки у нее дрожали, и начитавшийся любовных романов Мерзавцев запросто мог это истолковать неправильно. Как признак Алисиной страсти. Она сжала кулаки и попыталась по Елизаветиному методу внушить себе безграничное спокойствие и уверенность в собственных силах.

— Здравствуйте, — пролепетала Алиса и протянула Мерзавцеву дискету, пытаясь вообразить, что дискета на самом деле огромная и ей можно защититься, как щитом.

— Здравствуйте, Алиса, — кивнул Мерзавцев. Теперь он смотрел прямо на нее.

Алисе казалось, что он видит все тайные движения ее души, таким проницательным был его взгляд. «Вот, — говорил его проницательный взор, — протягиваешь ты мне дискету, Павлищева, и думаешь, что я ни о чем не догадываюсь? Сидели вы вдвоем с Березкиной, и Березкина писала этот текст за тебя… Меня не обманешь!»

Чтобы отвлечь его от такого внутреннего монолога, Алиса спросила:

— Вы хотели меня видеть?

Он кивнул, загадочно усмехнулся и уставился прямо на Алисины невоспитанные коленки. «Ну все, — тоскливо подумала она. — Теперь он точно заподозрит меня в плохих намерениях…»

— У нас большая радость, Алиса, — сообщил он отчего-то печальным голосом. — Да вы присаживайтесь, присаживайтесь… Не стойте. Что вы там замерли, как истукан?

Она положила перед ним дискету и села на краешек огромного кресла.

— Так вот, Алиса, у нас с вами большая радость, — повторил загробным голосом Мерзавцев. — Потому что завтра к нам приезжает… Догадайтесь, кто?