Все тайны Грааля

Выпивающий из чаши совершает путешествие в Потусторонний мир вместе с героями ее сюжета, но затем возвращается, восстанавливая справедливость и стабильность Верхнего мира через стабильность и наполненность чаши. Ведь до тех пор, пока она полна сакральным напитком, мир устойчив и благополучно охраняем космическими законами. Выпивающий чашу, хмелея, символически засыпает (умирает), принося себя в жертву ради восстановления стабильности мироздания. Он как бы спускается по Мировому древу в Преисподнюю и, ритуально восстанавливаясь, возрождаясь силами Матери, возвращается «наверх», принося в себе (с собой) жизнь (энергию) ослабленному мирозданию, по сути, совершая космогонический подвиг, подобный подвигу, совершенному в начальные времена в священном центре мира первогероем, устроителем космоса. Ритуальная смерть-возрождение предотвращает (замещает) реальные бедствия социума и этим охраняет его. Охрана (возрождение структуры) и есть основная функция Священной ритуальной чаши, являющейся организующим и питающим энергетическим центром ритуального застолья. Как мы помним, попадая в руки к лучшему, чаша указывает на его норму доблести и нравственности и тем самым восстанавливает эти качества в социальном организме… Из вышеприведенного описания чаши видно, что она вбирает в себя такие понятия, как защита истины, благополучие, изобилие. Чаша, всегда традиционно круглая, названа четырехугольной, что позволяет нам реконструировать геометрическую схему — круг, вписанный в квадрат, т. е. схему индоевропейской модели мира по горизонтали. Отмстим, что это не поверхностный вывод, он имеет мифологические аналогии. Так, знаменитый персонаж иранской мифологии шах Джамшид, поздний эпический вариант древнеиранского мифологического первочеловека Йимы, имел волшебную чашу, в которой отражалось все, что происходило в мире. Очертания ее соответствовали представлениям иранцев о строении вселенной, иначе говоря, шах держал в руках осязаемую модель вселенной. Волшебная чаша Джамшида заключала в себе три сущности: небо, землю и подземное царство темных сил. Этот космоустроительный объект встречается и в древнеиндийской Ригведе, напоминая собой чашу шаха Джамшида и также являясь чашей для возлияния. Но на сей раз этот образ проявляет нечто большее — он олицетворяет собой в то же время и Богиню плодородия». Академик В. Миллер еще в 1888 году застал осетинское святилище, внутри которого «на престольном камне стояли чаши с медом и пивом. Эти чаши наполнялись в день праздника и хранились весь год. Если кто заболевал, то мед и пиво, хранившиеся в святилище, давали больному как лекарство». Сходный обычай был отмечен у балтийских славян и зафиксирован в незапамятной давности Саксом Грамматиком, правда, ритуальную чашу в нем заменял ритуальный рог: «В правой руке идол (Святовит, в языческом храме славян в Арконе, XII век) держал рог из разных металлов, который каждогодно наполнялся обыкновенно вином из рук жреца, для гадания о плодородии следующего года. Перед народом, собравшимся у врат святилища, жрец брал из руки идола рог, и если находил, что напитка в нем убыло, то предсказывал бесплодный год, а если напиток оставался как был, то предвещал урожай… Потом он выливал старый напиток к ногам идола, в возлияние ему; наполнял рог свежим и, почтив идола, как будто он должен был пить прежде жреца, просил торжественными словами счастья себе и отечеству и гражданам обогащения и побед. Окончивши эту мольбу, он осушал рог одним разом и, наполнивши опять, клал в руку идола».

В восприятии древнего человека ритуальная чаша символизировала мир, земную жизнь, мать-землю и плодородие. Недаром у кельтов таковой магической властью обладал котел — он мог производить пищу, а также жизнь, здоровье и долголетие. Аналог этой волшебной чаши-котла мы найдем и в русских народных сказках — отголосках древнего мифа. Так, наивный младший сын, одержавший победу над хитросплетением судьбы, кидает в такой котел свернутое в золотое яйцо волшебное золотое царство — купается в алхимической субстанции (золото, растворенное в кипящем молоке) и обретает силу и вечную молодость. Причем волшебное действие проявляется только у прошедшего испытания, а нырнувший следом «плохой» царь, как помните, не только не приобретает вечности, а напротив — погибает.