Все тайны Москвы

Впрочем, про ходы многие знали. Известно, что после обстрела Кремля в 1918 году архитектор дворцового управления Н. В. Марковников, обеспокоенный судьбой памятника зодчества, тайно прошел в Кремль по проходу под Троицкими воротами. Известно, что до 1813 года, пока не засыпали ров у Кремля, по какому-то тайному ходу у Спасской башни в Кремль свободно проходили бродяги и ночевали на тщательно возделанных кремлевских газонах.

А Стеллецкий в докладной записке для НКВД сообщал, что собирается «пройти подземным ходом от Спасской башни до храма Василия Блаженного, близ которого спуск в большой тоннель под Красную площадь, тоннель весьма загадочного назначения».

Впрочем, Стеллецкого интересовал не столько Кремль, сколько библиотека Ивана Грозного, поиски которой он считал главным делом своей жизни. Но начались они задолго до него. И продолжаются по сей день.

Самый великий клад

Библиотека, или либерея (от латинского liber — книга), попала в Россию задолго до Ивана Грозного, но именно он спрятал книжное сокровище так хорошо, что она получила его имя.

Собрание старинных книг оказалось на Руси в царствование Ивана III, деда Ивана Васильевича, как приданое невесты великого князя Софьи Палеолог.

Племянница последнего императора легендарной Византии Константина XI Палеолога, погибшего при взятии Константинополя турками 29 мая 1453 года, Софья вместе с отцом Фомой Палеологом и матерью Екатериной Заккарией бежала в христианский Рим, ища покровительства папы. Родители Софьи умерли, когда ей было двадцать два года, и папа, надеясь склонить восточного государя к вступлению в католическую унию, отправил Софью на Русь.

Несмотря на знатнейший род (а у нас, чье православие пришло именно из Византии, этот род ценился особо), денег у семьи Палеологов, в спешке бежавших из-под турецкого гнета, было не слишком много. И в качестве приданого Палеолог привезла с собой целый обоз из семидесяти подвод древних книг, вывезенных Палеологами из константинопольской императорской библиотеки.

Впрочем, книги тогда стоили весьма дорого, и приданое это было все-таки весьма солидное. Стоимость тогдашней книги представить легко: над ее перепиской работали как минимум год, а то и два. Прибавьте к годовой или двухгодовой зарплате (а профессия переписчика тогда была отнюдь не самой низкооплачиваемой) накладные расходы на весьма дорогую бумагу, переплет, который часто делали золотым, и прочие расходы, и вы получите приблизительное представление о приданом Софьи.

В Москве Софья увидела последствия пожара 1470 года, которые еще не были ликвидированы, и спрятала библиотеку в единственное, как ей тогда казалось, безопасное место — подвал под кремлевской каменной церковью Рождества Богородицы. Но уже в апреле случился сильнейший пожар, и Кремль сгорел почти полностью. Сгорела и церковная крыша, но дальше огонь, к счастью, не пошел.

Именно после этого пожара был вызван Аристотель Фиораванти, который превратил Московский Кремль в неприступную крепость, обнеся его стеной, точной копией стены Миланского замка, который Фиораванти строил перед этим. А при постройке Успенского и Благовещенского соборов итальянец заложил обширные подземелья. Книги были сложены в каменный склеп, и некоторое время о них ничего не было слышно.

Василий III, сын Софьи Палеолог и Ивана III, наткнулся на либерею случайно. Став после ранней смерти своего отца в двадцать шесть лет великим князем, он осматривал свои владения и обнаружил книги в одном из кремлевских подвалов. Брат Софьи, приехавший с ней в Москву, Андрей Палеолог скончался за четыре года до этого, а мать за два года. Спросить о «мертвых книгах» на незнакомых языках было не у кого, и Василий обратился к Максиму Греку.

Возведенный в XX веке русской церковью в ранг святых Максим Грек прибыл в Москву в 1518 году для перевода и исправления церковных книг. Потрясенный богатством библиотеки греческий книжник не только сделал опись найденных книг, но и даже начал что-то переводить. Правда, позже, оказавшийся религиозно-политическим противником митрополита Даниила и открыто выразивший свое возмущение тем, что Василий III развелся с первой женой и собрался жениться еще раз, Максим был обвинен в ереси, шпионаже и неповиновении властям и заточен в монастырь. А книгохранилище замуровали.

Тайну о замурованной либерее незадолго до смерти Максим успел открыть сыну Василия, Ивану, большому любителю чтения. Тот отыскал библиотеку, скрытую «в двух сводчатых подвалах», и даже предпринял попытку найти толмача. Насколько мы сейчас знаем, одной из кандидатур на эту должность оказался пастор из Дерпта (ныне эстонский Тарту) Иоганн Веттерман, оказавшийся в Москве как духовный наставник пленных ливонцев. Но пастор, помня судьбу Максима Грека и не желая связываться с непредсказуемыми русскими царями, под благовидным предлогом от этой «большой чести» отказался.