Все тайны Третьего Рейха

Получив должность министра внутренних дел, он тут же перевел полицию в свое подчинение. Теперь полиция Германии стала строиться по новому образцу. Она была переведена на политические рельсы и получила название гестапо. Гестапо было использовано буквально через месяц после провозглашения Третьего рейха. После поджога рейхстага эта полиция отлавливала коммунистов по всей Германии. Гиммлер не позволил Герингу долго руководить своей тайной полицией, он перевел ее в свою теперь очередь под собственное начало. Впрочем, у Геринга это не вызвало особенной печали или негодования. Гораздо больше удовольствия ему принесло другое назначение: в 1935 году он стал главнокомандующим люфтваффе (воздушным флотом). Как бывший пилот, он очень хорошо понимал, что необходимо изменить, какие ввести новации, как перестроить авиационную промышленность, как сделать немецкие военно-воздушные силы боеспособными. Геринг, конечно, понимал, что дело идет к большой войне. Интересные черты личности Геринга раскрывают опубликованные Дугласом тексты бесед с бывшим шефом Гестапо (с 1939) американских секретных служб. Я приведу некоторые выдержки.

«За эти годы я много раз сталкивался с Герингом, — рассказывал Мюллер. — Это именно он основал гестапо, когда был министром-президентом Пруссии, но затем был вынужден передать руководство этой организацией Гиммлеру. Я, пожалуй, не знаю, на кого из них я хотел бы работать. Геринг был сильной, даже опасной личностью, он был опасен, но с ним легко было иметь дело. Гиммлер же всегда оставался корректным, характер у него был слабый, но со странностями. Он не представлял опасности, но с ним иметь дело было трудно. Гиммлер поддавался влиянию, в отличие от Геринга. Я думаю, что не сработался бы с Герингом из-за атмосферы, сложившейся вокруг него. Большую часть времени он жил как наследный принц и уделял мало внимания служебным делам. Он редко поддерживал своих людей, и достаточно было одного слова Гитлера, чтобы он клонился, как деревце на ветру.

Разумеется, Гиммлер был таким же, но Гиммлером можно было управлять. Я руководил гестапо без всякого постороннего вмешательства и не беспокоился по поводу соперников, потому что никто больше не работал столько, сколько я. Шелленберг имел обыкновение вынюхивать вокруг, пытался быть со мной приятным… гиена, широкая улыбка и ничего за ней. Он хотел заполучить мои досье, чтобы выдвинуться самому, но никогда бы не смог и близко к ним подобраться…

Я вспоминаю, как однажды Геринг вдруг захотел срочно увидеть меня в своем кабинете в Министерстве авиации. Я понятия не имел, в чем дело, но поспешил явиться к нему. Знаете, я однажды встречался с Муссолини, и у него был этот огромный кабинет в старом дворце в Риме. Обыкновенно он сидел за гигантским письменным столом в углу кабинета и пристально смотрел на людей, приближающихся к нему. У Геринга был похожий кабинет, но не было этого тяжелого взгляда. Ковры, старинная мебель, живопись и прочее. Похоже на музей. Некоторые из этих людей, которые отстаивают интересы рабочих и фермеров, живут как настоящие короли. Вам стоило бы увидеть мой кабинет. Никакого сравнения. Сплошные документы, телетайпные аппараты и так далее. Ни полотен маслом, ни ковров, ни мрамора на полу.

Как бы то ни было, Геринг встретил меня очень любезно, предложил мне хорошую сигару и начал уклончивый разговор, с заходами вокруг да около, о своей проблеме. Неким людям, он не стал уточнять каким, очень нужно попасть в Швейцарию, а поскольку я контролирую пограничников, он надеется, что я сумею ему посодействовать. Для меня это не составляло никакой трудности, но мне нужна была более подробная информация. В конце концов, оказалось, что это были двое пожилых евреев из Мюнхена, которые однажды помогли ему. Геринг боялся, что Борман предпримет попытку схватить их и отправить в лагерь… Борман был злобный тип, готовый сделать все что угодно, лишь бы досадить людям, которым он завидовал или которые, как он полагал, стояли ему поперек дороги. Подруга вашей бабушки была еврейка? Отлично, в лагерь! Ваша дочь посещала монастырскую школу? Отлично, монастырь закрыть, всех сестер и учениц разогнать. Борман пытался делать подобные вещи всякому, кто ему не нравился, а он ненавидел буквально всех, кроме Гитлера.

Я выразил Герингу свое удивление и сказал довольно открыто о своей уверенности в том, что Геринг мог бы обратиться к Борману. По сути, из всех людей, которых я знал в то время, Геринг был самым безжалостным и хладнокровным… Он хотел узнать, как я смогу помочь ему; это были очень порядочные, безобидные люди, которые не должны были страдать из-за того, что они евреи и его друзья. Мне не составляло труда помочь ему в этом деле, и я ему так и сказал. Еще я сказал, что сам обо всем позабочусь, и он преисполнился благодарности. Мне был вручен адрес и толстый запечатанный пакет, в котором, по- видимому, были деньги, и я взялся позаботиться и о нем тоже. Сейчас, задним числом, инцидент предстает гротескным.