Все тайны Третьего Рейха

Генерал попробовал оправдаться: «Зарыться в землю мы уже не можем, так как земля промерзла на глубину в 1–1,5 м, и мы со своим жалким шанцевым инструментом ничего не сможем сделать». На что фюрер предложил нечто издевательское: «Тогда вам придется своими тяжелыми полевыми гаубицами создать воронки и оборудовать их как оборонительные позиции. Мы уже так поступали во Фландрии во время Первой мировой войны». Попытки объяснить, что ситуация несколько иная, чем в Первую мировую, тоже ничего не дали. На все возражения Гитлер говорил: «Вы полагаете, что гренадеры Фридриха Великого умирали с большой охотой? Они тоже хотели жить, тем не менее, король был вправе требовать от каждого немецкого солдата его жизни. Я также считаю себя вправе требовать от каждого немецкого солдата, чтобы он жертвовал своей жизнью».

Вот и весь разговор.

После страшного разгрома под Сталинградом дела пошли все хуже и хуже.

«К военной катастрофе присоединились также внешнеполитические и внутриполитические промахи, — с горечью констатировал Гудериан, — западные державы, высадив десант в Африке, добились крупных успехов. Все возрастающее значение этого театра военных действий стало очевидным после совещания Рузвельта и Черчилля, которое проходило с 14 по 24 января 1943 г. в Касабланке. Важнейшим итогом этой конференции явилось решение о требовании безоговорочной капитуляции держав оси. Это наглое требование было встречено германским народом и особенно армией сильным возмущением. Отныне каждому солдату стало совершенно ясно, что наши противники преисполнены страстью уничтожить германский народ, что их борьба направляется не только против Гитлера и так называемого нацизма, как они тогда утверждали с пропагандистской целью, но и против деловых, а потому и неприятных промышленных конкурентов».

Гитлер к концу войны не видел в дипломатических переговорах никакого смысла. Он понял, что с союзниками никогда не сможет договориться, в успехе войны на Востоке он сильно сомневался, и будущее Германии выглядело кошмарно.

Но сдаваться фюрер не желал.

В эти дни невыносимые для тех, кто понимал, какое будущее получит Германия, в верхушке Рейха все чаще возникали идеи как-то ограничить неограниченную власть Гитлера, поскольку фюрер ведет страну к гибели. Стали возникать заговоры. Это были наивные, половинчатые, трусливые заговоры. Они заканчивались, как и начинались, — ничем.

«Начиная с весны 1943 года, — писал Фест, — предпринимаются все новые попытки покушения. Все они проваливаются — то отказывает техника, то проявляется чутье на опасность самого Гитлера, то вмешивается какая-то непостижимая, никоим образом не могущая быть предусмотренной случайность. Два взрывных устройства, подложенных Хеннингом фон Тресковом и Фабианом фон Шлабрендорфом после посещения Гитлером штаба группы армий „Центр“ в середине марта 1943 года в самолет фюрера, не сработали; намерение фон Герсдорфа восемь дней спустя взорвать себя вместе с Гитлером и другими главарями режима во время осмотра ими выставки в берлинском цейхгаузе сорвалось, потому что Гитлер сократил свое пребывание там до десяти минут, так что взрыватель не успел сработать.

План полковника Штиффа взорвать бомбу во время обсуждения положения на фронте в ставке фюрера провалился из-за того, что взрыв произошел раньше времени.

Чтобы избежать неудачи, постигшей фон Герсдорфа, молодой пехотный капитан Аксель фон дем Буше в ноябре заявил заговорщикам о своей готовности во время демонстрации нового военного обмундирования броситься на Гитлера, схватить его и в тот же момент дать сработать взрывателю; но за день до того бомба союзников уничтожила подготовленные для демонстрации образцы. Когда же фон дем Буше повторно появился в декабре с заново пошитым обмундированием, Гитлер неожиданно решил уехать в Берхтесгаден и сорвал тем самым не только этот план, но и намеченное на 26 декабря покушение одного полковника из общего управления сухопутных войск, который собирался в своем портфеле пронести в ставку фюрера бомбу с часовым механизмом».

Только один заговор против фюрера был приведен в исполнение — заговор Штауффенберга 20 июля 1944 года, но даже этот вполне себе заговор выглядел опереточно. В результате множество заговорщиков попало в руки гестапо, а Гитлер?

Гитлер остался жив.