Все тайны Третьего Рейха

Свои действия он объяснял так: нужно извлечь из организма кролика те вещества, которые отражают страсть кроликов к размножению (то есть семенную жидкость), и дать животным почувствовать этот запах. По гомеопатическим воззрениям, чем меньше доза собственно вещества, тем сильнее получается препарат. Так что одной селезенки и двух яичек должно хватить на обработку всех земель графа.

Собравшиеся изучать новую методику люди смеялись. Ни на следующие утро, ни через день с кроликами ничего необычного не произошло. Как поедали они всяческую зелень, так это занятие и продолжали. Пошел слушок, что колдун с задачей не справился и стоит поискать более научный метод. Но вот на третье утро случилось нечто необъяснимое. К огороженным участкам по всей территории графских земель потянулись кролики. Причем их было столько, что, казалось, трава шевелилась, и все они шли к пунктам обработки. Кролики были испуганными, шерсть стояла дыбом, глаза блуждали. Добравшись до огороженных участков, они со страхом начинали принюхиваться. К полуночи кролики собрались в огромные стаи, а затем произошло нечто невероятное: как по команде, они развернулись как один и бросились прыжками в сторону топких болот.

Гиммлер, далеко уже не юноша, решил, что если евреев не извести даже крематорскими печками, то нужно попробовать рецепт Штайнера. В Аненербе был спущен приказ: разработать бескровный способ выведения евреев за пределы Рейха. И дана установка: тем же способом, что использовал Штайнер. И в институте начались авральные работы. Сначала тренировались на крысах. Потом перешли к людям. Для выведения евреев использовали все то же штайнерское средство — семенники и селезенку, кусочек кожи здорового молодого еврея-производителя. Правда, хорошего мага для проведения ритуала изгнания не нашлось. Так что пришлось применять средства гораздо более привычные, хотя и неприятные. Гиммлер не был садистом, но отменить приказ Гитлера он тоже не мог.

Окончательное решение для расы господ

К середине 1944 года война переместилась на земли Германии. Рейх ужался до того предела, который он занимал в 1938 году. С запада наступали союзники, с востока — Сталин. Но Гитлер отказывался признавать, что война проиграна.

«В случае необходимости мы будем сражаться на Рейне, — говорил он. — Не имеет значения, где. Как сказал Фридрих Великий, при любых обстоятельствах мы будем сражаться до тех пор, пока один из наших ненавистных врагов не выдохнется и не откажется от дальнейшей борьбы. Мы будем сражаться, пока не добьемся мира, который обеспечит существование германской нации еще на 50 или на 100 лет и который, прежде всего, не запятнает нашу честь во второй раз, как это произошло в 1918 году… Я живу лишь для продолжения этой борьбы, так как знаю, что, если за ней не будет стоять железная воля, она обречена».

И он — жил.

Наверно, только это желание сражаться до последнего солдата, последней пяди земли и последнего глотка воздуха Рейха давало ему силы. Он искренне верил, что союзники, решившие разделить Германию, разорвать ее на части, в конце концов перегрызутся между собой — вот тогда они вспомнят о Гитлере и поспешат заключить мир. Точнее — выиграет тот, кто первым решится заговорить о твердом мире.

А что дальше?

Гитлер надеялся, что этот союзник не даст расчленить Германию. И фюрер хорошо использует столь разумное решение.

На самом деле союзники не собирались вести сепаратных переговоров. А Рейх был не способен защищать собственные земли. Оборонительная линия Зигфрида на западе была уже просто линией на бумаге: у западной группы войск не хватало техники и людей. Основная военная сила находилась на Востоке, против Сталина, но и там не хватало все той же техники и все тех же людей. Геббельс объявил о тотальной мобилизации: теперь на фронт призывались юноши от 15 до 18 лет и пожилые немцы от 50 до 60 лет. Гиммлер уже формировал из них 25 новых дивизий, которые должны были не пропустить врага через довоенные границы Германии.

В армии и в народе вера в фюрера еще не умерла. Все ожидали чуда. И это понятно — со времен Наполеона не было военных действий на немецкой земле.

Война на территории самой Германии?

Это было оглушающе непонятно.

Это казалось невозможным.

На какое-то время наступление на западе приостановилось. Гитлер воспрял духом. Немецкий народ решил было, что случилось долгожданное чудо, и вот-вот кто-то из союзников начнет переговоры. Но чуда не случилось: просто между союзными генералами не было согласия, и они тоже иногда совершали тактические ошибки. На этот раз споры возникли между Эйзенхауэром и Монтгомери: один требовал наступления широким фронтом, второй считал, что лучше прорвать немецкую оборону на узком участке. Пока они решали, какой вариант предпочтительнее, немцам удалось собрать силы.