Все темные создания

Она не показывалась той ночью, ни в последующие дни. Возможно, если такие же раны остались на её теле, у неё просто не было сил двигаться. Странное чувство сострадания заполняет меня, и в то же время меня охватывает ярость от мысли, что мы — всего лишь пешки, послушные, преданные инструменты, обученные служить.

— Трудно видеть в этом честь, — выплёвываю я, не сдержавшись.

Алия могла бы предупредить меня, насколько опасны такие слова, могла бы угрожать или донести на меня Воронам. Вместо этого она молчит и позволяет мне пройти мимо неё, направляясь к Эрису.

Его стражники сопровождают меня до подземелья — тёмного, холодного коридора, где сырость разрушила часть прохода, и в углах слышится топот бегущих крыс.

Когда мы спускаемся вниз, я жалею, что не надела накидку, потому что ткань этого платья слишком тонка для жуткого холода, исходящего от почерневших стен.

Пламя факелов колышется при нашем приближении, а скрип цепей предупреждает меня, что мы уже близко.

Едва освещённый коридор заканчивается, и я вижу Эриса, стоящего рядом с двумя стражниками.

Мой желудок сжимается, когда я замечаю камеру вдалеке: толстые решётки, пол, покрытый грязью… и холод, который проникает под самую кожу.

— Моя дорогая невеста, — напевает он и протягивает мне руку, словно преданный любовник, приглашая присоединиться.

Я не осмеливаюсь сразу заглянуть внутрь. Мне нужно собраться, подготовиться к своей лучшей игре, и я кладу свою руку на его, ни разу не дрогнув, прежде чем становлюсь рядом с ним. Только тогда я вижу, что внутри камеры.

Нирида сидит, прислонившись к стене напротив, колени подтянуты к груди, видимо, чтобы сохранить тепло.

С неё сняли сапоги, оружие и весь кожаный доспех, оставив только брюки и рубашку. Она грязная и покрыта кровью. На её помятом лице тёмные, засохшие корки, а также синяки, и я сомневаюсь, что все они появились во время боя.

С трудом удерживая бесстрастное выражение, я поднимаю взгляд на Эриса.

— Моя служанка сказала, что вы поймали её с мятежниками.

Эрис одаряет меня улыбкой, будто это хорошая новость, повод для радости.

— Она сказала тебе что-нибудь ещё? Может быть, почему на этот раз случился мятеж или чего хотели мятежники?

Я настораживаюсь.

— Нет, ничего больше.

Раз он спрашивает, значит, причина важна. Я решаю сохранить это в памяти. Уверена, Алия знает что-то, и под нужным давлением…

— Ты не выглядишь удивлённой.

— Я удивлена. Мне и в голову не могло прийти, что капитан…

— Нет? Серьезно? Ты ни о чём не подозревала?

Я яростно качаю головой.

— Если бы я что-то подозревала, то не позволила бы ей сопровождать меня на север, — отвечаю твёрдо.

Эрис внимательно меня изучает. Стражники, что привели меня, как и те, что уже здесь, стоят выпрямившись и молча.

— Значит, ты ничего не подозревала? Даже после того времени, что вы провели вместе с ними?

— Никогда. — Я подношу руку к сердцу, словно потрясена.

— Посмотри на неё, — приказывает он. — Посмотри, Лира.

Сжав челюсти, я поворачиваюсь к ней. Нирида смотрит на меня, несмотря на побои, её взгляд остаётся ярким и полным огня. В нём есть злость, ярость, которую я уважаю.

— Как ты думаешь, что нам следует с ней сделать?

Я напоминаю себе, что сейчас я ничем не могу ей помочь, и холодно принимаю это, как меня учили.

— Показательное наказание, чтобы предостеречь других.

Улыбка удовлетворения расползается по лицу Эриса.

— Я думаю так же. Может, сделаем это в день нашей свадьбы? Что скажешь? Казним нескольких и помилуем мелких преступников в качестве подарка.

Ледяные когти сжимают мое горло, но теперь я знаю, что это не кошмар и не проделка Ингума.

Эта темница реальна, Эрис реален.

Мой голос звучит уверенно, когда я отвечаю:

— Это отличная идея.

— Превосходно.

Эрис кладет руку мне на поясницу. Я чувствую его прикосновение сквозь ткань платья, но тепло его пальцев совсем не вызывает приятных ощущений; наоборот, от него меня подташнивает, особенно когда его рука опускается чуть ниже, и он легонько подталкивает меня, заставляя пройти по ледяному коридору.

Мы едва успели сделать несколько шагов, плотно прижавшись друг к другу, как шум шагов и возбужденные голоса вынуждают нас остановиться.

Неужели привели ещё одного пленника? В сам дворец?

Я напрягаюсь, когда Эрис раздраженно отступает в сторону, а несколько солдат спускаются по лестнице, неся носилки и…

— Кириан!

С моих губ срывается крик, который я не в силах сдержать. Маска рушится, весь образ трещит по швам.

Кириан лежит без сознания на носилках, без рубашки, весь в крови. Я вижу множество повязок, пропитанных кровью, прикрывающих рану, вероятно, ужасающую.

На нём всё ещё кожаные брюки доспехов, но его разоружили. Ничто в его лице или в расслабленной позе не говорит о том, что он просто потерял сознание, но я цепляюсь за единственную мысль: если его принесли сюда, значит, он всё ещё жив.

— Что случилось? — требовательно спрашивает Эрис рядом со мной.

Его рука сильнее сжимается на моей спине.