Все темные создания

— Ладно. Когда они появятся, тебе нужно просто… — Он замолкает. Его глаза покидают мои и опускаются ниже, затем еще ниже… — Что черт возьми за розовое чудовище ты на себя надела?

Он осмеливается ухватить пальцами кусок гепюра и потянуть за него, а я отдергиваю ткань.

— Это сиреневый, — отвечаю я, слишком уставшая, чтобы подобрать фразу лучше.

— Сиреневое чудовище. — Он улыбается в темноте и делает шаг ко мне.

Он обхватывает мою талию, прижимая меня к себе, чтобы я не двигалась, и другой рукой поднимается к моей груди. Прежде чем я успеваю понять, что он делает, его пальцы проникают между моими грудями, и его костяшки касаются моей кожи чуть дольше, чем нужно, прежде чем он находит игольницу.

Он кладет ее в мою ладонь.

— Думаю, я могла бы справиться с этим сама.

— Да. Но тебе так понравилось больше, — без колебаний отвечает он.

Пронзительные голоса нарушают ночную тишину и не дают мне ответить.

— Готово! — кричат они у моих ног; лишь хаотично движущиеся тени. — Что теперь делать, что делать, что делать…?

Я готова разрыдаться.

— Попроси их принести тебе воду из ручья этим ситом, — говорит он, перекрикивая их вопли.

Я моргаю, сбитая с толку, но не сомневаюсь и делаю, как он говорит.

Гальцагорри берут сито впятером. Оно кажется движущимся само по себе, когда они спускаются по каменным ступеням с приличной скоростью, и мы видим, как они бегут к ручью, наполняют его водой и возвращаются обратно.

И тут начинаются крики.

Пронзительные, истеричные… ужасающие крики, когда гальцагорри остаются без воды на полпути.

Они спускаются с единственной ступени, на которую успели подняться, и снова пытаются. На этот раз они наполняют сито больше, но снова сталкиваются с той же проблемой, и мы видим, как маленькие существа сходят с ума, ругаются и проклинают все на свете.

Они пытаются снова и снова, на пятый раз они пытаются закрыть некоторые отверстия сита своими маленькими ручками, но это бесполезно.

Я поворачиваюсь к Кириану.

— Они не смогут, — говорю я с надеждой.

— Нет. Они не смогут, — улыбается он. — И нам не пришлось их топить.

Я глубоко вздыхаю.

— Все? Это все?

— Да, это все, — отвечает он.

В тишине слышны только крики маленьких существ, которые настолько напугали остальных животных, что те замолчали.

— А если они все-таки смогут? Если однажды я буду на королевском пиру, они взберутся на индейку и начнут кричать на меня?

Кириан хмурится.

— Почему индейка?

— Кириан.

— Они этого не сделают, — наконец отвечает он. — Потому что не смогут выполнить своё задание. Они будут пытаться до рассвета, а когда взойдет солнце, заберутся в эту коробочку и останутся там, пока кто-то другой не откроет её.

Он берет игольницу из моей руки, осторожно открывает её и кладет на мостик.

По какой-то причине, вероятно, из-за усталости, я не могу оторвать глаз от его длинных, сильных пальцев, которые двигаются с такой нежностью.

Я крепко зажмуриваюсь.

— Спасибо.

— Прости? Что? Что ты сказала?

Когда я снова открываю глаза и вижу его абсолютно дерзкое выражение лица, мне хочется сбросить его с моста, но поскольку я обязана ему за своё спокойствие, решаю не обращать внимания.

Я отворачиваюсь и начинаю спускаться.

— Так, если мы уже закончили…

Я иду, не зная точно, куда направляюсь, надеясь, что Кириан последует за мной и проведет меня обратно, но этого не происходит. Я вынуждена остановиться, поднять запачканные подолы и искать его в темноте.

— Неужели тебе нужна моя помощь второй раз за день, принцесса?

Мне это не нравится. Мне не нравится, что он обращается ко мне так фамильярно, когда я ничего о нём не знаю. Мне не нравится, что он знает так много о наших отношениях, которые ускользнули от контроля Воронов.

Кириан для меня… опасен. Я чувствую, что ступаю на скользкую дорожку, и поэтому решаю идти одна, не дожидаясь его. На самом деле, он мне не нужен. Я потрачу больше времени, но в конце концов выйду из леса. Кому какое дело до усталости, тошноты или…

В одно мгновение он оказывается рядом. Я чувствую его ладонь на своих лопатках, слегка корректирующую направление, прежде чем он склоняется к моему уху.

— На самом деле, я тебе не нужен.

— Конечно, нет, — отвечаю я. — Но мы оба быстрее вернёмся в свои постели, если ты перестанешь вести себя как негодяй.

Кириан смеётся сквозь зубы.

— Говорю же, ты на самом деле не нуждаешься в моей помощи. — Продолжает вести меня в темноте. — Смотри. Разве ты не заметила?

Я следую за его взглядом, указывающим куда-то вглубь леса. Останавливаюсь на мгновение, прислушиваясь к любому движению, но вижу лишь деревья, их ветви и корни, и папоротники, растущие по углам. В тишине леса единственное, что нарушает спокойствие, — это отдаленный шум от гальцагорри.

— Чего именно? Я ничего не вижу.

— Посмотри внимательнее.

Я снова пытаюсь всмотреться, и мы вновь погружаемся в молчание. Чувствую дыхание Кириана на своей шее.

— Разве ты их не видишь?

Мурашки пробегают по моей спине.

— Их?

Его мягкий смех вырывается из горла, когда он улавливает страх в моем голосе.

— Гауарги, — наконец говорит он. — Обрати внимание на землю, кору деревьев, ветви, поверхность ручья…