Все темные создания

Его глаза спускаются с моих губ вниз, но не задерживаются там. Они прокладывают путь, который следом повторяют его пальцы, отрываясь от моей шеи и опускаясь к ключицам, по центру тела, до живота.

Я стою, неподвижная, в то время как мой разум рисует сценарий, в котором то, что я ощущаю от каждого его прикосновения, не кажется столь запретным. Кириан вновь смотрит мне в глаза. Никто и никогда не смотрел на меня так, как он. Он видел меня обнаженной множество раз, и все же я никогда не чувствовала себя такой уязвимой, как сейчас, под этим пристальным, проникающим взглядом.

Его пальцы хватаются за ленту, завязанную на халате, и, хотя я понимаю, что он делает, не останавливаю его. Я позволяю ему развязать ленту, обнажая под ней слишком лёгкую и прозрачную ночную рубашку, прежде чем его пальцы вновь начинают подниматься: живот, грудь, ключицы, шея, и я таю под каждым его прикосновением.

Я должна остановить его.

Я должна остановить его прямо сейчас, но в его прикосновениях, в его взгляде есть что-то, что не даёт мне пошевелиться.

Его пальцы вновь сжимаются на моей шее, и по позвоночнику пробегает электрический разряд, заставляя меня вздрогнуть.

Он приближается ещё чуть ближе.

— Я буду наблюдать.

Его пальцы отстраняются, и я чувствую лёгкий удар по груди. Я не сразу понимаю, что это, пока Кириан не отступает назад, поворачивается, и я с ужасом замечаю, что в его руках находится подвеска с эгузкилоре, которую он всё это время держал.

Чёрт.

Он не говорит ни слова. Не спрашивает меня о подвеске, которую я клялась не носить, не задаёт вопросов о том, как я могу носить что-то столь языческое. Может, это даже хуже, чем молчание, когда он просто разворачивается и уходит, оставляя меня одну. Оставляя меня…

Злую.

Я злюсь на Воронов за то, что они отправили меня на задание, не раскрыв всю информацию. Злюсь на себя за то, что ослабила бдительность рядом с ним. И злюсь на Кириана за то, что он смотрит на меня так, словно перед ним Лира.

Но больше всего я злюсь на Кириана.

Интересно, что чувствовала бы настоящая Лира, спя в этой постели, в этих стенах… смотря в эти окна.

В воздухе витает некая невыразимая тоска. Я уже давно стою у окна, но до сих пор не увидела ни единой души в садах, хотя снаружи и светит солнце. Город, который расположен намного ниже в горах, отсюда не виден, и всё вокруг окутано мёртвой тишиной.

Я надеваю платье из плотной тёмно-синей ткани, собираю волосы в аккуратную причёску — совсем не похожую на кожаные ленты, которыми Нирида обычно стягивает свои светлые волосы — и выхожу из покоев в поисках слуги, чтобы передать сообщение герцогам, с которыми мне следует завтракать.

Однако прежде, чем я нахожу слугу, на моём пути в одном из пустых коридоров встречается Нирида.

— Доброе утро, — приветствую её, твёрдо намереваясь пройти мимо.

— Выход там, — говорит она, даже не удостоив меня ответным приветствием.

— Я не ищу выход, — отвечаю. — Я иду к герцогам.

— Кириан сказал им, что встретится с ними за обедом, а у вас обоих есть дела в городе.

— Что? Кириан что сделал?

Нирида пожимает плечами, не придавая значения.

— Идёте?

Я могла бы её проигнорировать и продолжить свой путь, но тогда выглядела бы неорганизованной, не склонной к общению, что выдало бы несогласованность с моим сопровождением.

— Конечно, иду, — говорю я и подбираю подол платья, чтобы поспеть за её стремительными шагами.

Кириан ждёт снаружи, в конюшнях. Однако он оставляет свою кобылу, которой только что расчёсывал гриву, чтобы присоединиться к нам. Кажется, сегодня он не планирует ехать верхом.

— Готовы? — спрашивает он, подойдя ближе.

На нём чёрные брюки, облегающие его мускулистые бёдра, и под элегантным пиджаком виден жилет с серебряными пуговицами, который ему очень идёт. Я замечаю, что на поясе нет привычного меча.

— К чему именно? — спрашиваю я.

Кириан смотрит на меня так же, как я недавно смотрела на него, только с большим вызовом.

— Конечно же, чтобы разорвать договор с Тартало.

Я бросаю быстрый взгляд на Нириду, но она не реагирует.

— Ладно, — ворчу я, смирившись. — За дело.

Чем скорее мы с этим покончим, тем быстрее я смогу сосредоточиться на своей миссии. Если повезёт, скоро Кириана снова призовут на северную войну, и у меня появится время подготовиться как следует, собрать больше информации и настроиться.

Кириан заставляет Нириду отдать меч одному из солдат перед нашим уходом, и я задаюсь вопросом, куда он собирается нас вести, если вход в это место требует разоружения или, по крайней мере, вида, что мы не вооружены. Я уверена, что оба они скрывают защиту под своими нарядами.

Когда дорога исчезает и мы начинаем ступать по траве, я замечаю, что она всё ещё влажная, несмотря на солнце, и мне приходится смириться с тем, что моё платье будет испачкано.

Я иду молча, на стороже, обращая внимание на каждый мелкий нюанс, потому что не знаю о месте, куда мы идём, ничего, кроме того, что узнала из отчётов, составленных, когда Лире было девять лет. С тех пор она больше не ступала на эту землю, и всё указывало на то, что она даже не думала о ней. Но теперь я не знаю, чему верить.