Все то же солнце

– А вы помните, какой он пришел к нам?– улыбнулась брюнетка всплывшему образу.– Взъерошенный, небритый. Вы еще тогда сказали, что с похмелья, не иначе, притащился.

И окончательно рассмеялась, а тренер подхватила ее смех:

– О, да! А потом оказалось, что он вообще непьющий!

Обе вернулись на многие годы назад, в тот день, когда в зал ввалился новый тренер, призванный помогать МамАлене. По штату единица была положена на такое количество спортсменов, а по реалиям, не так просто было найти человека. Уже почти разочаровались, старших ставили смотреть за младшими, лишь бы хоть как-то контролировать тренировочные процессы. Женьке доверяли Лильку, которая только начинала.

Надо признаться, возня с малышами ей совсем не нравилась. Наверное, еще тогда будущая чемпионка осознала: тренерство – не ее. И, надо сказать, с большим удовольствием спихивала при возможности Лилю на Темку, который, как ни странно, а любил возиться с малявками, хотя ему было немногим больше сокомандницы Жени. По сути, они были одногодками, но у Артема день рождения на четыре месяца раньше, так что он как будто и старший.

Итак, в тот день, вообще-то, все ждали нового тренера, но к началу занятия никого не появилось. Елена Данииловна спокойно раздала задачи так, будто ничего не случилось, но по сузившимся, поджатым губам было ясно, что терпение тренера на пределе, и кто-то будет первым, попавшим под горячую руку.

Боялись все, даже Лилька. В чем не соврала строгий тренер Жене в давнем разговоре, так в том, что на тренировке не будет первых и последних. А если и были, то дочь попадала в число самых угнетаемых матерью, оттого привыкла прятаться за старшими сразу же, как у тренера портилось настроение, и трудиться мышкой. Женя и Артем последовали примеру мелкой подопечной, а Елена Рассерженная искала жертву. И тут распахнулась дверь в зал, ввалился коренастый мужичок, крепенький, как гриб-боровик и на весь зал сказал:

– Прошу прощения! Я опоздал.

– Пли!– выдохнул Темка в ухо Жене.

И не ошибся, МамАлена спустила на кудлатого Бармалея, влетевшего в двери и орущего на всю Ивановскую, свору своих комментариев. Делала она их, правду сказать, тихим, ледяным голосом, но, судя по лицу опоздуна, живьем снимала стружку с этого Буратино.

– Пошли тренить,– предложила товарищу и Лиле Евгения, а Бармалей продолжал вещать на весь зал, выслушав тихие назидания Елены Данииловны.

– Я, правда, прошу прощения. У меня сын, в общем, с самого утра начал жаловаться на живот, болит, тошнит. Конечно, перепугал всю семью, понимаете?

Поняла ли его терзания коллега, было непонятно по ее тихому ответу, а мужчина продолжил:

– Подхватились в больницу. Подозрение на аппендицит. В общем, с семи утра скакали. Я прошу прощения, опоздал, возил его туда-сюда…

Затормозил, выслушивая слова собеседницы:

– Так если бы!– загудел снова на все помещение.– Этот симулянт в школу не хотел! Контрольная у него, видите ли! Мать выпорет и будет права!

И вдруг замолчал, пристально поглядел куда-то на занимающихся и как гаркнул:

– Сейчас же слезли оттуда! Его снесет, вас пришибет!

На батут взабрались сразу трое. Один активно напрыгивал толчок, а двое удобно устроились на матах, прикрывающих крепежные дуги.

Так и вышло, что Василич одним диалогом стал своим. Его громкий веселый голос и добрые темные, как две маслины, глаза, внимательно наблюдающие за каждым, перебегающие из угла в угол зала, дети привычно чувствовали на себе уже многие годы. Шли они рука об руку с Еленой Денииловной: ПамАлена и ПапВасилич. Другим этот тандем уже и не представлялся.

– Как у Константина Васильевича дела?– спросила у хозяйки кабинета гостья.

– Мне не жаловался,– улыбнулась та.– Но ты же не о нем пришла говорить? Что случилось, Женча? Макарка что-то не то надумывает?

Последнее время у сына был спад результатов. Сказалось много разного: появление личной жизни, само собой, в числе первого. Часто разговаривала с ребенком, объясняла, увещевала, но слушать ее никто не слушал. Однако, сказать правду, о завершении карьеры Макар тоже не говорил. Все же он был известен, один из лидеров в стране. Член сборной. Так что совсем глупых мыслей в голове не было.

– Да нет, ничего такого,– помотала мать оболтуса головой,– кроме личной жизни его дурацкой – ничего серьезного.

– Ну, будем проживать,– приняла главный тренер.– Что с вами сделать? Когда-то это у всех происходит.

Вздохнули хором, а на выдохе Женя решилась:

– Даня объявился.

– Вовремя,– хмыкнула МамАлена.– Чего хочет наш герой?

– Понятия не имею,– нахмурилась Евгения.– Я его слушать не стала, телефон отправила в блокировку.

– Не вовремя объявился,– поцокала тренер языком,– сезон предолимпийский в разгаре, а у нас тут и любовь, и блудный папашка…

– Может, дойдет, отвалится сам?– понадеялась бывшая подопечная, глядя на Елену Данииловну.

– Не за тем он тебя нашел, чтобы отваливаться,– разочаровывающе покачала та головой.– Что-то ему надо. Жди, объявится. Будет караулить у дома или у работы. Ты, кстати, какие цветы особенно не любишь?– неожиданно спросила блондинка.