Все точки над i

– Я хочу слышать его, – заорала я.

– Ну-ну, не нервничай, он не может говорить, ему очень больно. Я просил его по-дружески сказать тебе несколько слов, но он упрямится. И сейчас лежит у моих ног, блюет кровью и строит из себя героя, скотина. Конечно, в конце концов он заговорит, куда ему деться. Пока Макс его обрабатывает, давай немного поболтаем. А, может, ты завяжешь валять дурака и приедешь? Увидишь своего парня. Я так соскучился. Все время думаю о тебе. Если ты будешь хорошей девочкой, я, так и быть, разрешу вам иногда видеться. Станешь спускаться в подвал и смотреть, как твой Тони подыхает в яме, протянешь к нему ручки сквозь решетку… Я закрою на это глаза, только сейчас не зли меня, родная. Ты же знаешь, чем это кончится. Я его просто пристрелю, как пристрелил твоего мужа.

– Ты врешь, его нет у тебя.

– Хорошо. Я попрошу Макса поторопиться. В самом деле, Макс, пусть хоть промычит что-нибудь, маленькая ждет. Подожди минутку, он вроде собрался открыть рот.

И тут я поняла. Дура, он просто тянет время, они засекут, откуда я звоню, и кинутся сюда. Я побежала к такси, торопясь покинуть это место.

Город завораживал, притягивал к себе, не отпускал. Я боялась этих улиц и снова выходила на них, вздрагивая при виде постовых и приближающихся машин. Я кружила по нему и загоняла себя в угол, не в силах его покинуть. Мысль о том, что Ден не врал, вгрызалась в меня, парализуя.

– Надо уходить, – бормотала я и тут же думала: «Зачем? Зачем, если он здесь?»

Я представляла, как приеду в Москву и буду ждать у метро, день, два, годы, а он не придет. И тогда мне хотелось, чтобы все скорее кончилось, эта нестерпимая мука, эта непроходящая боль.

Поздно вечером, когда уже стемнело и в свете фонарей ветви деревьев отбрасывали странные тени на асфальт, я петляла по старинным улочкам, пока не увидела гостиницу. Небольшую, в два этажа, частную гостиницу, каких довольно много в нашем городе.

В окнах горел свет, оттуда доносилась музыка, и тут я поняла, как страшно устала. Я не могла сказать точно, сколько дней прошло с того момента, когда мы расстались с Антоном, но помнила, что с тех пор я не спала и ничего не ела. Мне хотелось накрыться одеялом, сунуть голову под подушку и уснуть. И мне, в общем-то, было безразлично, найдут меня или нет.

У меня был паспорт с чужой фамилией и деньги. И я вошла в маленький холл с одной мыслью: лечь и уснуть. Женщина за стойкой посмотрела на меня с сомнением и нахмурилась.

– Мне нужен номер на два дня, – сказала я и не узнала своего голоса.

– Документы у вас есть? – строго спросила она.

– Конечно.

Взгляд ее стал мягче:

– Хорошо, заполните анкету.

Я взяла авторучку и стала списывать данные паспорта, чувствуя, что она наблюдает за мной.

– Заплатите за два дня?

Я кивнула. Через несколько минут я получила ключ.

– Двадцать третий номер, второй этаж, вон туда, направо.

Я подумала, что, наверное, никогда не дойду до этого двадцать третьего номера, ковровая дорожка под ногами извивалась, как живое существо, и я боялась упасть. Наконец увидела нужную дверь. Повернула ключ и вошла. У меня хватило сил запереть дверь и дойти до кровати. Я рухнула лицом в подушку, не раздеваясь и не снимая кроссовок. И мгновенно отключилась, но почти тут же вскочила, потому что над самой головой зазвонил телефон. Я тупо смотрела на него, потом сняла трубку.

– Простите, это администратор. У нас работает ресторан.

– Спасибо.

– Вы можете заказать ужин в номер.

– Спасибо, ничего не надо.

Я повесила трубку, сняла кроссовки и легла на спину разглядывать потолок.

Я не сразу поняла, что стучат в дверь, мне казалось, это продолжение моего сна. Но стучали очень настойчиво. Я вскочила, хотела спросить: «Кто?», потом, решив, что это опять администратор, включила ночник и посмотрела на часы. Что ей могло понадобиться в такое время? Я достала из рюкзака пистолет, подошла к двери, осторожно повернула замок, резко открыла дверь и замерла. Передо мной стоял Долгих. Если бы я вдруг увидела Антона, то, наверное, удивилась бы меньше. То, что Долгих стоит на пороге, не укладывалось в сознании, и я опять подумала, что это продолжение моего сна. Он вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Равнодушно посмотрел на оружие в моих руках и сказал:

– Собирайтесь. Они могут появиться в любую минуту.

– Кто? – не поняла я.

– У вас что, мало врагов? Сейчас нет времени на разговоры, поторопитесь.

Это только усилило мое замешательство.

– Обуйтесь, – нахмурился он. – И уберите пистолет, убить меня вполне можете по дороге.

– Вадим Георгиевич, вы что, спятили?

– Я же сказал: у нас нет времени на выяснение отношений.

Он наклонился, поднял кроссовки с пола и сунул их мне, потом схватил рюкзак, оглядел комнату и взял меня за локоть.

– Идемте.

– Подождите, – тряхнула я головой. – Что происходит?

– Вам надо покинуть город. Срочно. Одна вы не выберетесь.

Наверное, он понял: я так и буду стоять посреди комнаты с открытым ртом, поэтому взял из моих рук пистолет, сунул в рюкзак, толкнул меня легонько в грудь, я села на кровать, а он стал запихивать мои ноги в кроссовки.

– Вы плохо соображаете спросонья.