Все цвета радуги

Затем перевел взгляд на мальчика. Тот блестяще выполнил заложенную в него программу, включаемую словом “пауза”. Эх, мне бы такие возможности по программированию людей, подумал Президент, и вспомнил долгий разговор по этому поводу с Черным воином. Тот попросил вызвать самых лучших ученых и долго что-то втолковывал им, рисуя различные схемы. Наконец, Главный Ученый подошел к Президенту и растерянно развел руками:

– Ваше высокопревосходительство, но такой аппарат можно будет создать у нас лет через двести!

На этом тема была исчерпана, поскольку аппарат, ко всему прочему, оказался стационарным и весьма внушительных размеров. Черный воин сказал, что аппарат находится в одном из пройденных ранее миров, и доставить его сюда нет никакой возможности, Президенту пришлось довольствоваться генератором энтропийного поля.

А теперь выполнивший программу мальчик стал не нужен, и Президент произнес второе кодовое слово, включившее программу самоуничтожения клона. Он громко трижды повторил: “Конец. Конец. Конец.”

Мальчик судорожно вздохнул, вытянулся в струнку… и медленно завалился навзничь. Программа-убийца сработала.

– Этого в крематорий, – бросил он через плечо, с хищно вспыхнувшими глазами оборачиваясь к одежде и оружию пришельцев. Теперь он – единственный хозяин и владелец страшного оружия, с помощью которого он легко подавит последние очаги сопротивления и станет Президентом… нет, ДИКТАТОРОМ всей планеты. С неограниченными, абсолютными полномочиями.

В каком-то смысле он станет равным самому Богу – если тот, конечно, существует.

Рангар очнулся первым, но долго не мог ни пошевелиться, ни даже открыть глаза. Малейшее движение вызывало в голове взрыв нестерпимой боли, но и без всяких движений казалось, что ему в затылок вогнали раскаленный прут, который медленно проворачивался, ввинчиваясь все глубже в мозг. Мысли путались, стильно тошнило. Откуда-то, издалека-издалека, доносился чей-то стон.

Совершив грандиозное усилие, Рангар повернул голову, открыл глаза… и тут же потерял сознание от болевого шока. Однако ничтожную долю секунды он все же смотрел, и кое-что отпечаталось в мозгу. И когда очнулся вторично, то припомнил это, и уже, не открывая глаз и не двигаясь, мог сложить представление о том, где находятся они с Зоровым.

Крохотная комнатушка три на два шага. Очень высокая, похожая скорее на прямоугольную трубу, чем на комнату. Где-то высоко тускло мерцает лампочка. Рядом на каменном полу лежит Зоров и слабо стонет.

Медленно, очень медленно и осторожно Рангар открыл сначала левый, а затем и правый глаз. Боль, сидевшая в нем, лишь чуть-чуть притупилась, потому что даже от этого простейшего движения, казалось, зашкварчали мозги.

Все так и оказалось. Брат лежал в прежней позе – правда, уже не стонал. Но, кажется, дышал. Вряд ли ему было объективно лучше, чем Рангару, и разве что спасительная тьма беспамятства оберегала от боли. Впрочем, у него все было еще впереди…

А собственно что – все? Несколько десятков тэнов адской боли? Судя по собственным ощущениям у них обоих сильнейшее сотрясение мозга плюс гематома в затылочной части… а это такая штука, что может с успехом отправить самого крепкого человека к праотцам, стоит лишь маленькому кусочку свернувшейся крови отправиться в путешествие и закупорить какой-нибудь сосуд в мозгу… может, конечно, случиться так, что человек жить останется, но калекой. Эх, если бы им оставили хотя бы Санину аптечку! Рангар толком не знал ее возможностей, но справедливо полагал, что если что-то в этом мире может их спасти и вернуть в нормальное состояние, так это только она. В возможностях местной нейрохирургии (если таковая вообще существовала) Рангар сильно сомневался.

Потом его мысли обратились к Ладе, и сердце тревожно сжалось. Трудно сказать, выдержал бы мозг Рангара новый удар, если бы он узнал, что произошло после его с Зоровым отключки… Каким спасительным порой бывает неведение!

Но не только того, что случилось с Ладой и клоном Олвара, не ведал Рангар. Возможно, Зоров, будучи в сознании, смог бы высказать верное предположение о том, как развивались события дальше, поскольку знал, что такой желанный Президенту гравирезонатор обладает самоликвидатором. Однако даже его богатое воображение вряд ли бы смогло нарисовать картину происшедшего. А было так: когда с блеском вожделения в глазах, алчно трясущимися руками Президент схватил гравирезонатор в руки и прижал к груди, немедленно сработал самоликвидатор и ГР расплавился, оставив сильнейшие ожоги на груди и ладонях незадачливого любителя оружия; более того, огнедышащий ручеек расплавленного металла пролился на ковер, учинив пожар и основательно поджарив Президенту пальцы ног.