Все твои минусы на мои минусы (СИ)

Теперь он и на шаг от нее не отойдет. Обещал Чимину, что будет защищать. И себе тоже пообещал. Еще давно, когда два мальчика поклялись на пальчиках в верной дружбе друг другу. Совсем малыши с детскими мечтами и целями, но таким не детским взглядом на жизнь. Обстоятельства заставили повзрослеть раньше, чем планировалось судьбой изначально. А поступки со стороны взрослых, которые, как оказалось, не всегда способны защитить, толкнули самим вжиться в их роли. Всегда чувствовал себя ответственным за сестру лучшего друга, всегда незаметно защищал ее, хоть и задирал постоянно. Тэхену не хотелось так делать, но Сонун была такой милой в момент злобы на него, топала ножкой, надувая и без того пухленькие щечки. Киму всегда они казались до беспредела очаровательными и милыми. Вот только Сонун он об этом никогда не говорил. Проще было дразнить, обзываться, зажигая в глазах шатенки искорки гнева, за вспышками которых так любил наблюдать, но не сказать правду. Ложная, придуманная им же правда, застилала мир вокруг. Тэхен, кажись, только сейчас понял — он давно заражен ее улыбкой, уютными щечками, своевольным характером и такими сладкими губами. Далеко не идеальна. Но такая настоящая, что с каждым днем душа льнула к ней все больше, будто притянутая сильными магнитными волнами.

Больше не сомневался ни капли. Тот поцелуй — ничуть не ошибка. Им управляли чувства и невероятная теплота по отношению к той, которой изначально предлагал только дружбу. А сейчас ясно видел, насколько глупым был. Они никогда не станут друзьями. Ежедневные бури, атаковавшие сердце шатена, тому доказательство. Тэхен больше не сможет смотреть на Пак по-другому. Просто не позволит себе повторять свои же ошибки.

Пак лежала на диване в прихожей. Дома, как обычно было пусто и тихо. Она привыкла, что, в последнее время, находится здесь сама. Мама днями напролет пропадает в любимом цветочном магазинчике. Сонун уже и не помнит, когда последний раз видела ее дома, не пришедшую поздно вечером или не убегающую уже на работу ранним утром. Тэхен тихонько присаживается рядом. Хватает девушку за ступни, укладивая их себе на ноги. Пак хмурится, но ноги убирать не спешит. Становится так тепло и приятно. Будто так и нужно. Найдя пульт, парень включает какое-то развлекательное ток-шоу на телевизоре, особо не вникая в суть, и молчит, лишь изредка поглаживая большими пальцами колени шатенки. Они не говорили ничего, но иногда ведь не нужно слов. Души не нуждаются в разговорах.

— Тэхен.

— Знаю. Но я просто переживаю за тебя, Сонун, и хочу защитить. Прошу, не отказывайся от моей помощи. Поверь, ты стала очень важна для меня.

Она кивнула.

— Только не делай мне больно, — совсем тихая и неразборчивая просьба, но парень услышал и прекрасно понял, какой смысл сюда заложен. Он бы не причинил ей боль… никогда. А если бы причинил, то ни за что на свете не простил бы себя.

— Верь мне. — Такая простая фраза, но такая значимая для обоих. Она звучала намного громче, чем любые слова о любви.

— Я верю.

Больше не нужно было говорить. Разговоры здесь излишни. Особая атмосфера для особенных «друзей». Его теплые прикосновения и трепетания ее сердца. Оно билось крыльями о тяжело вздымающеюся грудь, пускало разряды тока по всему телу. Мир замкнулся на двух людях. Стерлись звуки, старые обиды и воспоминания. Только уют прикосновений и стук сердец вперемешку с дыханием. Их отношения до нельзя запутались. Навязали узлов совершенно никому не нужных.

Ему было невыносимо хорошо с ней. Тишина укутывала их собой, баюкая в своих объятиях. Телевизор работал на фоне, но для Тэхена ничего не существовало в данный момент, кроме нее. Большие ладони неосознанно скользили выше по девичьему бедру, соприкасаясь кончиками пальцев с оголенным участком на животе. Сонун замирает. Сердце грохочет в ушах, заглушая внутренний голос здравого смысла. Кожу под чужими пальцами начинает жечь и покалывать, словно туда упало пару капель кипятка. Секунда, две, три… Ким резко разворачивается, вжимает тело Пак в обивку дивана, нависая над ней, и припадает к таким желанным губам.

Целая Вселенная взорвалась в ее голове и усыпала сетчатку ока маленькими, но такими яркими звездами. Впервые за последнюю неделю Пак смогла сознаться себе, что мечтала о его губах еще с той ночи, когда впервые почувствовала их невероятную мягкость и сладость. Этот поцелуй значительно отличался. Возможно, изменилось восприятие себя самого и собственных чувств. Возможно, и он и она отныне смотрели друг на друга иначе. Девушка позволила Тэхену намного больше, чем просто поцелуй. Она впустила его в свою израненную душу, показывая сейчас ее настоящей, без маски лжи «все в порядке». Шатен тоже передавал всего себя ей. То легкие, то более углубленные слияния губ служили проводником, светом, за которым они сейчас летели.