Все твои минусы на мои минусы (СИ)

— Ты не должен извиняться, это я должна. Ненависть заслепила мне глаза до такой степени, что когда Гукду попросил меня помочь ему похитить Пак Сонун, я без раздумий согласилась. — Мороз шел по его коже от таких слов, но старался не показывать мелькнувшую в глазах злобу, чтобы не испугать девушку еще сильнее. — Теперь ты будешь думать, что я конченая сука.

— Нет, не буду, — заверил Ким. И он, правда, не врал. — Ты просто оступилась, но главное — вовремя смогла остановиться, когда на скользком грязном повороте занесло слишком сильно. Запомни это чувство, Мина. Чувство стыда за гадкий поступок. Запомни, как грязь обволакивала сердце тонкой пленкой и дышать не позволяла, и не делай таких ошибок больше никогда. Просто запомни чужую боль, что возникла из-за твоего проступка.

— Спасибо… что-о понял. Или как минимум постарался понять меня, — Мина, наконец, смогла поднять тяжелые веки и посмотреть шатену в глаза. Они криво улыбнулись друг другу, но всего на секунду. Ничтожную и короткую.

Боль вернулась так же внезапно, как и ушла. Радужка глаз потускнела, покрываясь стеклянной броней, а сердцем опять завладела непроглядная тягучая волна отчаянья. Тэхен закашлял, кровь заклокотала в горле, вырываясь из него рваным хрипом, а парень сплюнул ее вместе со слюной.

— Тебе нужно в больницу, — Ким заботливо прикоснулась к его колену, но тут же одернула ладонь, когда шатен глухо замычал, морщась.

— Нет. Мне нужно спасти… — снова надрывной кашель. — Нужно спасти Сонун. Скажи, где она. Ты же знаешь.

— Я не пущу тебя туда одного. Я пойду с тобой.

— Я не собираюсь идти туда один. — Хватит с него геройства. — Но твоя помощь действительно понадобится. — Тэхен пошарил руками по карманам, доставая побитый телефон, который лежал в кармане толстовки. — Черт. Мина, давай сюда свой мобильник, надо позвонить Чимину.

***

POV Сонун

Борись.

Было тем, что заставило распахнуть глаза широко.

Не сдавайся, ибо ты никогда не была слабачкой. Всегда боролась. И сейчас должна.

Пальцы сжимаются на мужском бицепсе, обжигаясь об голую кожу, которую уже успели освободить от мешающей кофты.

Мы сможем защитить тебя.

Я и сама смогу. Ведь никогда не сдавалась, каковой бы хреновой не была ситуация. Чего этот ты раскисла? Не становись тупой безвольной куклой в его руках, беззащитной букашкой. Если стала жертвой, то это не значит, что следует смириться. Если девушка, то не значит, что слабая. Подбери сопли и не плачь.

Подпиленные ногти болезненно впиваются в его кожу, оставляя после себя красные отметины, а парень шипит, но ни один мускул не дергается на его лице. Мое сопротивление лишь больше злить его. Одним резким движением Гукду срывает с меня джинсы, отрывая пуговицу и стягивая их до колен. Кожу обдает мороз, но не от холода в комнате, мне противно под его звериным взглядом. Противно и до покалываний в пальцах холодно. Ощущение, будто меня оставили подыхать на улице в сорокаградусный мороз. Люди проходят мимо умирающей меня. А криков никто не слышит.

Но я не умираю. И то, что он пытается утоптать меня в свою грязь, пропитать собой, не сможет сломать. Если разбиваться, то с возможностью склеить себя обратно и в еще лучшую вазу, может не такую красивую снаружи, но крепкую и пугающую, чтобы больше не посмели кидать о холодный бетонный пол.

Целует ключицы, мажет губами по шее, где, наверняка, оставляет ожоги в виде багровых засосов. Снимает с ног штаны полностью, оставляя лежать под ним в одних трусах, практически нагой. «Под ним». Так гадко на душе от этого словосочетания, так мерзко и противно, что тошнит даже от ощущения его дыхания рядом. Хорошо, что освободил ноги. Дал мне волю.

— Сладкая… моя… девочка… — шептал, почти что стонал, тихо и с манией наслаждения, словно в бреду. Захотелось размазать по стенке. Нога дернулась, и я сама не поняла, как со всей дури заехала Гукду коленом в пах. Тот моментально согнулся и застонал уже от боли ниже пояса. Я толкнула его в грудь, хватка ослабла, и я смогла вдохнуть каплю кислорода. Он до сих пор удерживал меня за одну руку, и я, не задумываясь, влепила ему пощечину, задевая ногтем кожу на губе до появившейся на ней ранки.

Воспользовавшись минутным замешательством со стороны бывшего парня, мигом вышмыгнула из-под тяжести чужого тела, хватая с пола свитер, на трясущихся ногах понеслась к спасительному выходу, ощущая затылком, как Гукуду расчленяет меня бездной черных глаз и, слыша, как он поднимается с кровати, кряхтя под нос маты. Ключ торчал в замочной скважине, и это давало маленькую, но надежду на побег.

Тремор в теле никак не унимался, но в силу стресса я творила невероятные вещи. Дверь поддалась мне моментально. Но Гукду наступал на пятки. Кофта непонятным образом оказалась на теле, я не знаю, как у меня получилось ее надеть в процессе бега, видимо желание спастись открыло во мне новые таланты.