Все ураганы в лицо

Ночью Фурманов выбрался из крепости. В два часа он встретился с Четвертым кавполком на подступах к Верному. Полк вошел в город. Посты мятежников были сняты, заговорщики схвачены. На второй день утром, двадцатого июня, Дмитрий Фурманов доложил в Ташкент о ликвидации мятежа. Авалов и сопровождающие его чолоказаки заблаговременно покинули город. След их затерялся в пустынях и горах Семиречья.

Командующий в это время вынужден был следить не только за событиями в Верном, но и за тем, что происходит в Бухаре. Через границу Персии караванами сюда беспрестанно подвозили оружие. В Старую Бухару стекались «добровольцы» — от белых офицеров до басмачей. Белогвардейцы и английские инструктора обучали армию эмира. Эмир провел две мобилизации молодежи. Теперь он и его беки располагали почти сорокапятитысячной армией. Фрунзе по-прежнему мог выставить всего лишь десять тысяч бойцов. В районе Термеза зашевелились англичане. Доходили слухи, будто на Термез из-за границы идет десятитысячная армия.

Что представляла из себя Бухара? С 1868 года она была в зависимости от России, через эмират проходила русская железная дорога. Эмират занимал двести двадцать тысяч квадратных верст.

Так как Туркестан входил в состав РСФСР на правах автономной республики, то сложилась совершенно нелепая ситуация: в тело социалистического государства клином врезалось феодальное государство. Это был нож в сердце Туркестана. Связь со странами Востока эмир поддерживал в основном через Аму-Дарью. Создав военную флотилию на Аму-Дарье, Фрунзе тем самым выбил у эмира ключевые позиции. Что это была за флотилия? Восемь 75-миллиметровых орудий, восемь 57-миллиметровых, десять 37-миллиметровых, установленных на старых катерах. На Аральском море стояло семь пароходов, три баржи; на Аму-Дарье — девять пароходов, один катер, два теплохода, двенадцать барж и четыре баркаса. Из Самары он вызвал еще шесть катеров и гидроотряд. Вот и вся флотилия.

Старую Бухару взять приступом было бы нелегко: толстые и высокие стены, широкий защитный пояс, высокие башни над одиннадцатью воротами. На ночь ворота запираются.

Но Фрунзе и Куйбышев хорошо были осведомлены, что делается за толстыми стенами: в глубоком подполье недавно организовалась бухарская компартия; она готовила восстание. Компартия насчитывала пять тысяч членов. Двенадцатого августа Фрунзе подписал директиву:

«В связи с ожидаемым выступлением бухарского народа на путь открытой борьбы со своим эмиром и его правительством приказываю…»

Красная Армия должна быть готова в любую минуту выступить на помощь восставшему народу.

Прежде всего командующий усилил охрану и наблюдение на границе с Персией и Афганистаном, а также охрану железной дороги. В Новую Бухару были переброшены два авиаотряда. Аму-Дарьинской флотилии поставили задачу не допускать никаких переправ противника на участке от Керки до Термеза, то есть у самой южной границы.

Чтобы изолировать Бухару от войск беков и отрядов басмачей, Фрунзе создал несколько сильных ударных групп: Чарджуйскую, Самарканд-Бухарскую, Катта-Курганскую, Каганскую. Эмират оказался в кольце. К участию в операции был привлечен отряд бухарских красных войск.

Когда Фрунзе пугали тем, что у эмира почти пятикратное превосходство в силах, он строго отвечал:

— А кто их считал, эти сорок пять тысяч? Мне, например, точно известно, что в Старой Бухаре семьдесят пять тысяч жителей, большая часть из них за нас. Для нас сейчас главное: скрытно провести подготовку. Пусть эмир думает, что мы готовимся к новому походу против недобитых басмачей.

Восстание началось в конце августа 1920 года после партийной конференции. Военно-революционный комитет, созданный на конференции, обратился к Турккомиссии, к правительству Туркестанской АССР и лично к Фрунзе за помощью.

Восстали крупные города эмирата: Старый Чарджуй, Сахар-Базар, Хатырчи, Керки.

Михаил Васильевич находился со своим полевым штабом в Самарканде.

Самарканд… В детстве это слово звучало восточной сказкой. И только теперь, в тридцать пять лет, он увидел минареты Регистана, мечети, мавзолеи и надгробья. Столица Тимура, ставка Александра Македонского… Здесь обитал дух древности. Раскаленные зноем холмы, устремленные в желтое небо высоченные башни, расписанные глазурью; каменные дворы мечетей, арабские письмена… Все здесь будило фантазию, взывало к вечности, напоминало о бренности.

Это чувство становилось особенно острым по ночам, когда над башнями и куполами горели звезды.

Так как днем ворота Старой Бухары были открыты для всех, Михаил Васильевич решил послать туда разведчицу Хулькар. Задание несложное, но очень важное: выяснить, где квартируют английские офицеры. Пришла Хулькар. Ее крутая голова была убрана множеством мелких косичек. Детская мягкость скуластых, с темным румянцем щек, тонкий рисунок бровей, тяжелые мониста на шее… Совсем ребенок — четырнадцать лет.

— Не боишься, Хулькар?

Глаза ее гордо блеснули.