Все ураганы в лицо

За военными делами не забывал он и хозяйственные: отправил в Иваново-Вознесенск два эшелона хлопка, а в Самару — два эшелона с нефтью и бензином.

КАК ХАЛАТ БУХАРСКОГО ЭМИРА ОКАЗАЛСЯ В ИВАНОВО-ВОЗНЕСЕНСКЕ

Одного из киргизов звали Халпибай, другого — Гедибай. Оба они были седобородые, морщинистые, пропахшие дымом кизяка, в синих засаленных халатах. Как они добрались от Ферганы до Ташкента, никто не знал.

Когда их провели в кабинет командующего, они распростерлись на полу.

— О, высокий генерал наш! Кто же виноват, что мы родились киргизами? Почему грабят наши юрты, разоряют наши кочевья?

Михаил Васильевич усадил их на диван. Ординарец принес чай.

— Кто посмел вас обидеть?

— Проклятый курбаши Ахунжан (будь вдовой его дочь!), который притворился красным командиром. Его солдаты разбойничают в кишлаках, угоняют коней.

— Ахунжан все вернет и будет наказан.

Когда киргизы ушли, Фрунзе дал волю гневу. Был только один способ положить конец всем безобразиям, творимым Ахунжаном: перебросить его полк в Ташкент и переформировать здесь. Командующий отдал приказ. Вскоре получил ответ: Ахунжан выполнять приказ отказался. А тут чрезвычайное происшествие: басмач Курширмат заманил в свою ставку командира полка Мадамина и зарезал его.

По-видимому, не обошлось без Ахунжана. Значит, Ахунжан поднял мятеж…

Командующий в сопровождении отряда выехал в Андижан. Взбунтовавшегося курбаши нужно немедленно арестовать, разоружить полк. Но все это казалось довольно проблематичным. К Ахунжану может присоединиться Кривой Ширмат, а в Андижане советский гарнизон слаб. Может произойти кровопролитие, а его не должно быть.

Только хитростью можно взять мятежников.

План командующий обсудил с командирами Татарской бригады и местным ревкомом.

Якобы по случаю приезда командующего назначили парад всего гарнизона. На площади войска были расположены таким образом, что ахунжановцы оказались в кольце бойцов Татарской бригады. Выходы с площади перекрыли повозками и автомобилями.

Ахунжана вызвали в клуб на заседание ревкома. Курбаши явился. Но не один, а с четырнадцатью своими сторонниками, вооруженными маузерами. Они окружили Фрунзе. Но он сделал вид, что ничего не замечает. Как бы между прочим, спросил, почему Ахунжан не выполнил приказ.

— Я в Троицкие лагеря не поеду! — закричал курбаши. — Не поеду, и мой полк не поедет.

Фрунзе не обратил внимания даже на то, что Ахунжан вскочил со стула и схватился за рукоятку маузера.

— Реввоенсовет фронта постановил, чтобы твой полк вышел в Ташкент. Так нужно для Советской власти.

— Почему оставляешь Татарскую бригаду, почему выгоняешь меня в Ташкент? Или для татар — другая Советская власть? Я уеду, кто будет охранять наши семьи, наш скот?

— От кого?

— От ваших красноармейцев!

— Но они никого не грабят, не воруют коней. Твои джигиты воруют коней. Все вернуть дехканам! За разбой судить будем. Теперь скажи: кто убил Мадамина?

— Откуда мне знать? Говорят, Кривой Ширмат. Мадамин будто бы поехал к нему в гости, они напились изюмной водки и поссорились.

— А мне сказали, что ты уговорил Мадамина поехать к Курширмату и сам вместе с Мадамином поехал. Я это установил точно!

Сквозь смуглоту щек Ахунжана проступила бледность, лицо перекосилось от злобы.

Басмачи поднялись, Ахунжан резко выхватил маузер, приставил к груди Фрунзе.

— Кто тебе сказал, кто?! Не ты меня, а я тебя судить буду, кзыл-генерал!

— Опусти маузер. Ошибку можно простить, Ахунжан, но предательство — никогда. Сдать оружие! Вы арестованы…

Кто-то ударил Ахунжана по руке, он выронил маузер. Комнату заполнили красноармейцы с винтовками. Басмачи побросали маузеры.

Фрунзе продолжал сидеть на стуле, спокойно наблюдая, как Ахунжану и его единомышленникам скручивают руки.

— Всех разоружили на площади?

— Всех, товарищ командующий.

— Ну вот и все. Никаких переговоров с басмачами больше вести не будем. Пора каленым железом выжечь язву басмачества. Пора железной метлой вымести из Ферганы всех грабителей и бандитов. Для всех таких хулиганов и насильников, как Ахунжан, Хал-Хаджи, Бахрамов, Курширмат, у Советской власти ответ один: пуля в лоб. Уведите их!..

Когда на станции Нарын к командующему пришли празднично разодетые люди и пригласили его на плов, Михаил Васильевич спросил:

— Кто вы такие?

— Здешние дехкане, высокий начальник. Прослышали о твоих доблестных делах, а прочитав твое послание «К мусульманскому населению Ферганской долины», возликовали: ты обещаешь уничтожить басмачей! Вот мы ходим тут и на радостях твердим, как молитву: «Да здравствует Советская власть!» А когда узнали, что пройдет твой поезд, совсем, потеряли покой.

— Спасибо за приглашение. Я приду…

— Как вам все это нравится? — спросил он у Сиротинского.

— Не очень нравится.

— Почему?

— По-моему, все они — басмачи. Хотят устроить вам ловушку. Их нужно арестовать.

— А если они все-таки дехкане?

— Очень уж осведомленные дехкане. Знают, когда пройдет поезд. И обращение успели прочитать, а ведь его только завтра будут разбрасывать с аэроплана. И лозунги вызубрили.