Все ураганы в лицо

Но случилось именно то, что должно было случиться. Врангелевцы, поняв, что кольцо вокруг них уже замкнулось, вместо того чтобы оказывать упорное сопротивление Тринадцатой, Четвертой и Второй Конной армиям, пустились наутек в Крым. Вот этого Фрунзе ожидал меньше всего. Обезумевшие от страха, они бросали обозы, артиллерию, неисправные броневики, раненых лошадей. Поджигали составы с зерном. Красные армии не поспевали за ними. «Бронированная» кавалерия оказалась предельно маневренной и на этот раз.

Вся масса врангелевских войск навалилась на Первую Конную. Буденновцы дрались героически. Четыре дня сдерживали они натиск белогвардейцев. Погибли начдив Морозов, военком Банчуров и комбриг Колпаков. Едва не погиб Ворошилов: удар пикой пришелся ему в грудь, острие пики застряло в бурке. Тимошенко и Городовиков были тяжело ранены. Их вывезли на тачанке из-под огня.

Вся степь покрылась конскими трупами. Двадцать тысяч врангелевцев сдались в плен. Штабники подсчитывали трофеи: почти все обозы с обмундированием и продовольствием, свыше ста орудий, десятки тысяч снарядов и миллионы патронов, сто паровозов и две тысячи вагонов — всего не перечесть. Врангель почти уничтожен…

Но на войне «почти» не считается.

Ядру врангелевской группировки все же удалось проскользнуть в Крым через Чонгарский полуостров и Арабатскую стрелку. У Врангеля все еще — двадцать восемь тысяч штыков и сабель, двести орудий, пять бронепоездов, два десятка броневиков и три танка. А кроме того, — боевые корабли интервентов.

На перекопском направлении Фрунзе развернул Шестую армию, на чонгарском — Четвертую. Конные армии находились теперь во втором эшелоне, они должны будут развивать успех. Тринадцатую армию он оставил в своем резерве у Мелитополя.

Михаил Васильевич находился в подавленном состоянии. Окончательная победа была так близка! А теперь предстоит почти невозможное, требующее неисчислимых жертв, — штурм укреплений. Самым гнетущим было чувство ответственности. Может быть, он не учел что-то очень важное, допустил просчет? Шаг за шагом анализировал свои действия, действия своих армий. Конечно, он далек был от мысли, что именно он — главная движущая сила Южного фронта. Операцию подготавливали десятки, сотни людей. Здесь, в штабе, находился главком Каменев, который вникал в каждую деталь плана, здесь были командующие армиями и бывалые члены реввоенсоветов, многоопытные штабисты. Целый легион политработников, комиссаров трудился в воинских частях, готовя бойцов к последней решительной схватке. Без посланцев партии эта победа вообще была бы немыслима. Боевой дух — не отвлеченное понятие. Он и есть основная движущая сила, и в войсках он создается планомерно, в итоге кропотливейшей работы комиссаров, агитаторов. И очень хорошо, когда есть такие агитаторы, как Михаил Иванович Калинин, нарком Луначарский, поэт Демьян Бедный, Иосиф Сталин, который по заданию ЦК приезжал сюда еще в сентябре.

Сперва Фрунзе казалось, что все дело в том, что по чьей-то небрежности не был взорван мост через Генический пролив. Если бы мост своевременно взорвали… Но потом, трезво все взвесив, он понял: мост — еще не все. Если бы даже удалось взорвать мост, белые все равно просочились бы в Крым, пробились бы всей своей мощью, не считаясь с потерями.

Планы всегда составляются с учетом конкретной обстановки, и в то же время в них отражены стремления полководца в идеале; а жизнь неумолимо вносит свои коррективы. Никакого просчета нет, и нечего казнить себя. Ведь Врангель мог отвести свои войска вообще и держался в Северной Таврии лишь потому, что надеялся выколотить заем у французов.

Теперь в своем приказе он заявляет:

«Крым уже и отныне неприступен. Я осмотрел укрепления Перекопа и нашел, что для защиты Крыма сделано все, что только в силах человеческих».

Посмотрим.

Фрунзе перенес свой командный пункт на северный берег Сиваша, в Строгоновку. На рыжем англо-арабе командующий объезжал передовые части, подолгу разговаривал с красноармейцами, внушая одну и ту же мысль: последнее усилие — и гражданская война как таковая закончится. Только не нужно жалеть себя. Презрение к врагу должно быть выше страха смерти. Тот, в ком бьется честное сердце пролетария и крестьянина, должен выявить всю волю, всю энергию, на которую он только способен. Победа армии труда, несмотря на все козни врагов, неизбежна!