Все ураганы в лицо

Все началось как бы с повседневных, обыденных дел.

На территории бывшей Российской империи возникло несколько республик, самостоятельных государств: Российская федерация, Украинская республика, Белоруссия и Закавказская федерация; а вот армия у них была одна — Красная Армия, и политика была одна, и устремления были одни — социализм.

Но отношения между этими республиками были не до конца урегулированы. Сказывались пережитки местного и великодержавного шовинизма. Этот зародыш страшной болезни следовало задушить сразу же. Между социалистическими государствами не должно существовать никаких недомолвок!

Фрунзе прямо и открыто поставил вопрос о взаимоотношениях между Украиной и Российской федерацией. И конечно же, председателем комиссии по урегулированию отношений избрали его.

Тогда он поставил вопрос более широко: а почему бы не обсудить взаимоотношения всех республик?

К этому времени уже назрела идея: объединить все республики в Союз Советских Республик на основе ленинского принципа добровольного союза равноправных и суверенных народов.

В декабре на Всеукраинском съезде Советов Фрунзе сказал:

— Рабоче-крестьянское правительство Украины, а равно и рабочий класс и крестьянство всей Украины могут гордиться тем, что по нашей инициативе, по нашей воле, по нашему почину мы приступили к строительству нового нашего государственного социалистического здания. Это мы, товарищи, постановили на сессии ВЦИКа обратиться с призывом к правительствам союзных с нами советских республик и предложить им поставить в порядок дня этот вопрос, считая его совершенно назревшим, и мы рады вам сообщить, что наш призыв встретил радостное отношение среди всех союзных с нами братских республик.

Владимиру Ильичу он послал со съезда телеграмму:

«Сейчас под звуки «Интернационала» Всеукраинским съездом Советов единогласно принята по докладу правительства резолюция о немедленном создании нового государственного объединения под названием «Союз Социалистических Советских Республик».

Да, название еще не затвердело.

Оно затвердело на Первом Всесоюзном съезде Советов, где было провозглашено образование Союза Советских Социалистических Республик — СССР.

Съезд проходил в Москве, на съезде присутствовал Фрунзе: в нем теперь видели не только выдающегося полководца, но и политического деятеля государственного масштаба.

Он принял самое деятельное участие в разработке первой Конституции СССР, стал одним из ее авторов. И это он первым высказал мысль о необходимости создания Совета Национальностей (называя его «второй палатой»).

…Он находился на какой-то конференции, когда позвонили из больницы:

— У вас родился сын! Поздравляем…

— Тимур! — выкрикнул он в трубку. — Через час буду…

Ого, теперь он отец большого семейства. Сын… Пусть будет — Тимур, значит — «Железный». Таким и должен быть истинный мужчина.

И в его душу ворвалась весна. Что-то нежное и беззащитное. «А ведь весна… — подумал он. — Журавли… Как тогда в юности… Сколько я отмахал? Тридцать восемь… Тридцать восемь! Седые виски. А по-прежнему все кажется, что главное впереди. Где?.. Еще не написано то, что хотел написать, еще не сделано что-то основное из того, что нужно обязательно сделать. Что?..»

В его распоряжении было еще целых два года. Два года жизни. Он не знал этого. Его неистребимая энергия искала все новых и новых приложений.

…А здоровье Софьи Алексеевны после родов резко ухудшилось. Пришлось отправить ее в частный санаторий в Финляндию.

ВОЖДЬ АРМИИ

Сердце

           отдать

                     временам на разрыв…

В. Маяковский

Где бы он ни был, ему всегда казалось, что он находится в центре жизни. И этот центр обладал способностью перемещаться вместе с ним. Так было в Самаре, где его окружали все те же иваново-вознесенцы или же старые товарищи по подпольной работе: Батурин, Волков, Заботин, Фурманов, Наумов. Так было еще раньше, в сибирской ссылке, где вдруг очутились все те же ивановцы. Так было в Минске. А в Туркестан словно бы переехали вслед за Фрунзе все его знакомые: и Любимов с женой, и сестры Додоновы — Анна и Мария, и те, с кем отбывал сибирскую ссылку. Так было и на Украине.

Теперь центр его жизни вдруг переместился в Москву, И рядом, как по волшебству, очутились все старые товарищи. На дверях московского кабинета Фрунзе появилась дощечка: «Заместитель председателя Реввоенсовета и наркома по военным и морским делам». Всякий раз он смотрел на дощечку с удивлением, словно надпись имела отношение не к нему, а к кому-то другому, постороннему.