Все, в чем он нуждается (ЛП)

— Я хочу тебя. СЕЙЧАС, — сказал он, его лицо было диким и яростным, глаза — сосредоточены на дороге.

— Мы в отеле?! — спросила я, чувствуя, как страх сжимает мой желудок.

— Нет, — сказал он хриплым и низким голосом.

— Ммм…

Это было немного тревожно.

Я поднялась с его колен, затем посмотрела в окно, моля Бога, чтобы никто не увидел худшее клише в мире: великолепный парень в Ламборгини и взъерошенная цыпочка, поднимающаяся с его колен.

Мы были далеко от Стрипа (примечание: примерно семикилометровый участок бульвара Лас-Вегас в округе Кларк в штате Невада, США. Здесь находится большинство крупнейших гостиниц и казино агломерации Лас-Вегаса, при этом Стрип лежит за пределами самого города и административно относится к пригородам) и толпы. Я бы не назвала место, где мы были, «убогим», но оно и близко не было таким блестящим, как главная улица. И уж точно не такой безвкусным. Вегас ночью — страна чудес; Вегас днем — памятник избытку, и вопрос: «Неужели они действительно думали, что это будет хорошо выглядеть»? Мы были снаружи чего-то, что выглядело как кондоминиум или таймшер — куча коричневых, невзрачных зданий. Более сдержанные, не такие безвкусные и довольно скучные.

Машин на стоянке было немного. Снаружи тоже никого. Думаю, они все были внизу, на главной улице, а здесь только оставались на ночь.

— Что мы здесь делаем?

Коннор припарковал Ламборгини и поспешно засунул эрекцию обратно в штаны. Это заняло какое-то время, учитывая, как много было работы.

— Я же сказал, что хочу тебя. СЕЙЧАС.

В его голосе было что-то звериное, тон, которому нельзя перечить.

Было немного страшно.

И очень, очень горячо.

— Что — здесь, в машине? — спросила я, испугано и озадаченно.

Почему он застегивает молнию, если хочет сделать это здесь?

— Нет, — просто ответил он. Головка его члена торчала из-за пояса брюк, но была скрыта заправленной рубашкой. Я знала это только потому, что видела, как он прятал его обратно в штаны.

Мне так хотелось протянуть руку и снова дотронуться до него, но он уже вышел, хлопнув дверью, а затем направился к моей стороне машины.

Он рывком распахнул пассажирскую дверцу, наклонился и взял меня за руку. Он не причинил мне вреда, но был очень серьезен.

Жар ударил в меня, как будто Коннор только что открыл духовку.

Я, шатаясь, поднялась на ноги, когда он закрыл дверь и запер ее своим пультом дистанционного управления. Потом он потащил меня к зданию.

— Подожди, что мы делаем?

— Я же сказал — мне нужно трахнуть тебя сейчас.

У меня перехватило дыхание, и мои уже промокшие трусики стали немного влажнее.

— У тебя здесь квартира? — спросила я. Идея казалась немного смехотворной — Коннор был парнем «только самое лучшее», а это место, казалось, больше подходило для моего бюджета, когда я все еще была секретаршей.

Например, вчера утром.

— Нет, — сказал он, таща меня по тротуару.

— Ну, так куда же мы идем? — спросила я. Во мне медленно нарастала паника, стоило только понять, что Коннор имел в виду.

В задней части здания все квартиры на первом этаже имели ряд внутренних двориков, которые выходили на тротуар и травянистую площадку.

Я предположила, что тротуар ведет к бассейну — что означало умеренно оживленную зону.

Даже несмотря на то, что место было пустынным.

Внутренние дворики были маленькими и закрытыми, примерно пятнадцать футов с каждой стороны. Их окружали шестифутовые оштукатуренные стены, с раздвижными стеклянными дверями, ведущими в квартиру. В стене была крошечная щель, позволяющая входить и выходить из патио, но там не было ни дверей, ни ворот. Любой мог войти в него снаружи.

Теоретически они были довольно уединенными — я имею в виду, что вы могли бы расслабиться в купальном костюме, если бы захотели, или могли бы поболтать с друзьями за стеклянным столом с гигантским зонтом в центре. Но любой, кто проходил мимо, мог видеть, что происходит во внутреннем дворике. Может быть, под определенным углом… но вы все равно получите мимолетный проблеск.

Коннор прошел мимо открытых дверей и заглянул внутрь.

Нигде никого не было. Наверное, все ушли в бассейн или казино. Но были и признаки жизни: пляжные полотенца, сохнущие на солнце, пустые пивные бутылки, давно погасшие окурки в пепельницах.

В пятом патио ничего не было — ни полотенец, ни бутылок, ни пепельниц. Жалюзи на раздвижных стеклянных дверях были открыты, и мы могли видеть, что в комнате темно, кровать застелена, и не было никаких чемоданов или чего-либо еще, что могло бы предположить жильца.

Коннор потянул меня в патио.

— О НЕТ, — сказала я, качая головой.

В ответ он отвел меня в угол, подальше от посторонних глаз, и поцеловал.

Горячо.

Лихорадочно.

Похотливо.

У меня перехватило дыхание.

Я ничего не могла с собой поделать. Я открыла рот, впуская его.

Он схватил меня за талию и притянул к себе. Я чувствовала твердое, как камень, давление его мужественности на мой живот. Его большие, сильные руки схватили меня за задницу и крепко сжали.

Я прервала поцелуй.

— Коннор, нет.