Все в его поцелуе

– Я надеялся, что вы и мисс Эшби сойдетесь, – быстро отрапортовал Флинч, – обидно, если бы какая-нибудь ветреница встала между нею и вами и…

– Черт, Флинч, кто, ты думаешь, ждет меня внизу?

У Флинча чуть глаза не вылезли из орбит.

– Вот и я о том же, – констатировал Уэст. – А теперь, Флинч, закрой рот, пока я не подцепил тебя крючком.

У Флинча челюсть встала на место. Он подал Уэсту сюртук, предварительно его отряхнув.

Уэст обернулся и застегнул сюртук на три пуговицы.

– Не уходи далеко. Ты можешь мне понадобиться. А еще лучше, спи вполглаза.

– Как пожелаете.

– Но ты не должен подслушивать под дверью. – Уэста не ввело в заблуждение оскорбленное выражение лица слуги. – Если Нортхем тебе хорошо заплатит, ты на это пойдешь.

– Вы меня оскорбляете.

Уэст помолчал, оценивая степень серьезности тона Флинча.

– Тогда графиня, – сказал он, вдруг став подозрительным. – Ты бы сделал такое для леди Нортхем.

– Ну, тут мне крыть нечем.

Рия сидела на пуфике, глядя в огонь, когда Уэст вошел в комнату. Бокал с шерри в ее руке слегка накренился. Слишком резким оказался переход от мира грез в реальность. Она сняла перчатки и плащ, и, хотя она не выглядела такой оборванкой, как в прошлый раз, во время ее первого визита к нему, утомительное путешествие сказалось на ее наряде – на платье залегли складки, воротничок засалился. Но и лицо ее хранило следы усталости. Уголки губ чуть опустились вниз, плечи поникли, веки отяжелели, от ресниц на щеки легла тень.

В холле часы пробили два. Уэст приподнял бровь, желая указать ей на слишком уж позднее время для визита, Рия заметила его многозначительный взгляд. Она покраснела, краска залила лицо и шею, до самого воротничка.

– Я знаю, что вы прервали со мной отношения, – с тихим достоинством произнесла она. – Ни к чему подкреплять выражение ваших чувств иронией.

– Я не согласен. – Уэст прошел к буфету и плеснул в хрустальный фужер немного виски. – Прервал отношения – едва ли подходящее определение. Разве вы не могли написать, что намерены приехать? – Он выглянул из окна на улицу. Ни кареты, ни кучера. – Вы снова решили воспользоваться наемным экипажем'?

– Разумеется. Я не могу позволить себе забрать экипаж, принадлежащий школе. К тому же у мистера Добсона есть еще много других обязанностей, помимо обязанностей кучера. – Она гордо вскинула голову: – Я же вам писала. Я отправила вам письмо больше двух недель назад.

– Да, и вы стучали в дверь, прежде чем войти.

– Вы мне не верите? – Рука у Рии заметно задрожала. – Я писала, и я стучала, но я не буду умолять вас мне поверить. Я так часто вам лгала, что мне вообще странно, как вы разрешили мне что-то вам объяснять.

Уэст поднял фужер, словно Рия произнесла тост.

– Я не получал от вас никаких писем, – произнес он с грустной иронией. – По крайней мере, последние две недели. Ни одного письма с тех пор, как вы отправили портрет сэра Алекса.

Рия нахмурил ась:

– Но портрет я послала около месяца назад. Я пишу вам каждую неделю.

Уэст насторожился:

– Вы не нашли странным, что я задавал один и тот же вопрос в каждом письме? По-моему, он должен был навести вас на мысль о том, что я не получал от вас ответа.

– О каких письмах вы говорите? Я ничего не получала.

– Ни одного письма'?

Рия покачала головой. Выражение лица у нее стало явно озадаченным. Уэст прошелся по комнате и присел на подлокотник кресла. Он выглядел совершенно непринужденно – рука протянулась вдоль спинки, одна нога обвила ножку кресла, и его поза сочетала несочетаемое: непринужденность с настороженностью.

– После того как вы уехали из Гиллхоллоу, я получила корреспонденцию от совета учредителей, – поведала ему Рия. – Еще я получала письма от Маргарет и ее детей. Мой прадед, живущий в Гринвиче, тоже мне писал. Не думаю, что нам следует винить почту. Странно, что я не получила ни одного вашего письма.

– Вот и я думаю. – Он отпил глоток. Он решил, что дело, которое привело Рию из Гиллхоллоу в Лондон, может еще немного подождать. В первую очередь надо разобраться с загадочно исчезавшими письмами.

– Как вы отправляете письма?

– В холле, у входа, есть специальная корзина. Может, вы ее заметили, когда посещали нас. В корзину мы складываем свои письма. Каждый день по меньшей мере один раз приходится ездить в Гиллхоллоу. Тот, кто туда едет, забирает письма и на почте в Гиллхоллоу уже опускает их в ящик.

– Таким образом, любой может забрать оттуда письмо.

– Я не думаю, что… – Рия замолчала. Уэст никого не обвинял, он просто сделал замечание по ходу ее рассказа. Стоило прислушаться к нему, а не защищаться от нападок. – Да, – согласилась она. – Любой мог бы забрать письмо из корзины.

– А как насчет приходящих в школу писем? Тут какой порядок?

– Письма приносят непосредственно мне для сортировки. После того как я отбираю адресованные непосредственно мне – как частные, так и на имя школы, – оставшиеся я отдаю учителям, чтобы те раздали их адресатам.

– Кто приносит вам письма?

– Любой, кто заберет их в Гиллхоллоу.

– Но вы там не часто бываете.

– Редко, – подтвердила его догадку Рия.

– Значит, не вы видите их первой.