Все в его поцелуе

– Я люблю тебя, – признался он. – Вот о чем я не писал, доказывая необходимость нашего вступления в брак. И только потому, что я люблю, я не могу отпустить тебя, пока ты меня не выслушаешь. И только потому, что люблю, я прошу тебя уйти, когда я все скажу. Я хотел верить, что мы оба и так понимаем свои чувства, что мне не надо говорить о них вслух, но такой факт меня не оправдывает – промолчать с моей стороны было бы трусостью.

Уэст посмотрел на Рию и погладил ее руку:

– Я действительно люблю тебя, Рия.

Она закрыла глаза, прижала ладонь к горлу. Ей трудно стало дышать от наплыва чувств.

– Попроси меня снова, – хрипло прошептала она.

Он знал, что она имела в виду.

– Ты выйдешь за меня?

– Да. – Она бросилась в его объятия. – О да!

– А как насчет красивой речи?

– Речь твоя великолепна. – Рия спрятала лицо у него на груди. – Превосходна.

Он улыбнулся и поцеловал ее в шелковистую макушку.

– Похоже, в тебе родились ко мне нежные чувства?

Рия отстранилась. Лицо ее оставалось серьезным, даже мрачным.

– Нежные чувства? Твои слова совсем неадекватны моим чувствам к тебе. В моем сердце и нежность, и страсть. Привязанность и беспомощность, отчаяние оттого, что я не могу ничего изменить в своих чувствах к тебе. Подобная сторона любви пугает меня. Я боялась той цены, что должна буду заплатить за нее, боялась быть отвергнутой, боялась отдаться своему чувству, боялась, что оно уничтожит меня. Столько страха… Мне лишь оставалось держать его в узде, прятать даже от себя самой и надеяться, что ты не выманишь из меня правду. Нежность – это то, что я чувствовала к тебе. Чувствовала всегда, и совсем юной девочкой, когда тайно пробиралась в галерею герцога и смотрела на твой портрет, представляя себе, что ты тоже на меня смотришь.

Улыбка смягчила его черты. Ее улыбка выглядела немного виноватой.

– Я не думаю, что если бы я испытывала к тебе лишь нежные чувства, то могла бы так на тебя разозлиться. Только любовь вызвала мою бурную реакцию.

– Я постараюсь запомнить, – улыбнулся Уэст.

Рия хотела продолжать говорить, но принесли ужин. Неизвестно, каким образом признание сказалось на ее душе, но аппетит у нее разыгрался. Она принялась за овощной суп с теплым хлебом. Уэст не стал есть. Он смотрел на нее, и, словно в отместку, она ела понемногу, откусывая хлеб мелкими кусочками. И в оттягивании удовольствия тоже состояла своя прелесть. Он-то знал, насколько она голодна.

Она искоса посмотрела на него и произнесла:

– Если ты собираешься и дальше смотреть, как я ем, то я просто убью тебя.

Усмехнувшись, он налил себе чашку чаю. Он отнес чай к камину и принялся ворошить угли кочергой.

– А говорить мне можно? – спросил он, взглянув на нее.

– Если ты не ждешь ответа, то да. Я хочу продолжить еду. – Она отломила кусочек хлеба и обмакнула в суп. – Продолжай. Я слушаю.

Уэст не сомневался в том, что она умела слушать. В чем он серьезно сомневался, так в ее способности удержаться от вопросов и комментариев.

– Я насчет завтрашнего приема. Сэр Алекс Коттон будет там присутствовать. И Херндон тоже. – Он положил кочергу на место и выпрямился. Рия замерла с открытым ртом и кусочком хлеба в руке. Казалось, она забыла про хлеб. – Они оба активно задействованы в Ост-Индской компании и им есть что терять, если с сингапурской колонией получится промашка. Они придут для того, чтобы выразить свою благодарность полковнику за поддержку, а я буду там для того, чтобы проследить, куда они направятся после приема. Мне бы пришлось присутствовать на приеме в любом случае. То, что наши пути пересеклись, – просто удача. Истлин – мой друг и заслуживает доброго к себе отношения, он – моя поддержка и даже предмет для подражания. Полковник Блэквуд – мой наставник, исповедник, самый яростный защитник и критик – он мне больше отец, чем был собственный. Итак, я сделаю паузу в поисках Джейн, для того чтобы постоять за тех людей, кто стоял за меня. Если тебе кажется, что я подвел тебя, потому что не могу подвести их, тогда ты должна знать, что я подведу тебя снова, и снова, и снова.

На мгновение у Рии перехватило дыхание – она поняла, как глубоко его ранила. Она медленно опустила руку и положила кусочек хлеба на край тарелки.

– Я не заслуживаю прощения за то, что наговорила второпях много такого, в чем ничего не понимаю, поэтому я не стану просить прощения. Но я знаю, что ты не смог бы полюбить меня так, как полюбил, если бы вначале ты не полюбил их. Скорее всего, я тебя подведу, а не наоборот.

Уэст покачал головой;

– Ты к себе несправедлива, если так думаешь. В том, чтобы говорить горячо и страстно, плохого нет, хотя иногда ты могла бы чуть-чуть воздержаться от резкостей.

Рия опустила глаза и не подняла их, пока не услышала хрипловатый смешок Уэста.

– Я не понимаю, – проговорила она, – что тебя так забавляет.

– Только то, что тебе идет такое выражение лица.

– Потому что я часто практикуюсь.

Уэст улыбнулся:

– Я так и думал.

Рия решила, что с нее довольно раскаяния. Она поджала губы, выражая неодобрение, что, как и следовало ожидать, позабавило Уэста еще больше.